Поляница

— Государь, — тихо сказала Влада. — Это люди?

— Душегубцы-людоеды. — отозвался Кощей. — Мои добрые слуги.

Влада содрогнулась, ведь в красноватых глазах некоторых «китежан» она разглядела зловещий огонек голода.

Кощей проследовал к башне, не обращая внимания на гнущих спины душегубцев. Ворота башни открылись.

— Я так ждала вас, государь!

Влада с изумлением уставилась на красивую женщину лет тридцати в изумительного кроя изумрудном платье. Вот уж не ожидала встретить в этом жутком месте столь очаровательное создание! Приглядевшись, Влада чуть не вскрикнула: до чего же эта дама была похожа на Еву Карловну!

— Стол накрой, Дарина Карловна, — приказал Кощей грубым голосом. — Не видишь, с девицей с дороги мы.

Дарина Карловна поклонилась, искоса взглянув на Владу. Студентка ожидала, что сестра Бабы-Яги (а кто это еще мог быть, если не она?), вытащит скатерть-самобранку или прочтет заклинание, но не тут-то было. Дарина отправилась в закуток, где стоял стол, горел огонь в жаровне, принялась нежными ручками резать мясо.

Кощей, между тем, занял трон, стоящий посреди круглого помещения с высоченным сводчатым потолком. Трон Кощея был искусно сделан из человеческих костей.

— Не стой, краса, к прялке иди, — приказал Кощей Владе. Та послушно присела к прялке, но прясть не начала, так как не умела.

— Марфушка далёко? — обратился Кощей к орудующей на «кухне» Дарине.

— Да дрыхнет, небось, в сарае, государь, — отозвалась красавица.

— Здесь Марфушка, — раздался тонкий девичий голос.

С деревянной лестницы, ведущей, надо полагать, в верхние помещения, спускалась худенькая девочка-оборвыш. Влада смотрела на Марфушку во все глаза — это был первый ребенок, которого она здесь увидела.

— Марфушка, дочь моя, ступай наверх и постели нам с царицей в опочивальне, — приказал Кощей. — Сенца свежего не жалей.

Владе стало совестно перед царицей Дариной из-за того, что она это услышала. Однако даме в изумрудном платье, кажется, было все равно: она уже успела поставить мясо на жаровню и ни на кого не обращала внимания.

— Не ешь, — проходя мимо, шепнула Марфушка.

Девочка начала подниматься по лестнице, а Влада, сидя перед прялкой, пыталась понять: чье же мясо готовит царица? Коров на поле богатырском видно не было, а по городищу не бегало ни одной свиньи или хотя бы курицы.

— Государь, — робко промолвила Влада. — Позволь пойти наверх, Марфушке подсобить.

Кощей взглянул на нее исподлобья, бросил отрывисто, словно каркнул:

— Ступай!

Влада тут же вскочила и догнала девочку на лестнице.

— Марфушка, — шепнула. — здравствуй. Меня Влада зовут.

Девочка не ответила.

Наверху находилась опочивальня. Круглая комната без какой-либо мебели, кроме дубовой кровати, застеленной черной соломой.

Марфушка принялась эту солому руками сгребать.

— Девочка, а ты откуда здесь? — допытывалась Влада. — Разве Навь — не место для падших?

Марфушка зыркнула на Владу и, вздохнув, сказала:

— Так я падшая. Нянькой я у братика была, а он так кричал, так кричал… Спать не давал мне. А, знаешь, как спать хочется.

— Знаю, — согласилась Влада, чувствуя, как у нее холодеют ноги.

Марфушка закончила сгребать сено в кучку.

— Мне надо это вниз снести, на конюшню, а свежее захватить, — сообщила она, пристально глядя на Владу.

Влада кивнула.

— Ты не поняла? Аль дурная? — вдруг разозлилась Марфушка. — Для тебя сенцо. Кощей тебя нынче ночью царицей своей делать будет.

Ноги у Влады подкосились и она бочком осела на кровать.

— Как меня? А как же Дарина Карловна?

Марфушка засмеялась.

— Посмотри на Дарину Карловну сквозь вот это, поймешь, почему.

Марфушка бросила на кровать стекляшку, похожую на осколок зеленой бутылки.

Влада взяла осколок.

— Только на меня не смотри! — взвизгнула Марфушка.

Но Влада уже посмотрела. И, вскрикнув, уронила стеклышко.

— Ну, я же сказала тебе, не смотри, — вздохнула Марфушка. — На, держи.

Она подняла стекло, вручила Владе. Разведя широко руки, подхватила сено. Теперь из-за снопа верхней половины девочки было не видать — сноп на тонких ножках.

— Я пойду, а ты тут посиди, подожди меня. Скоро вернусь, поможешь мне постельку для тебя и государя стелить.

Марфушка вышла из комнаты, потеряв по дороге изрядное количество сена.

Влада сидела, таращась в стену. Ей неистово хотелось посмотреть на себя в зеленое стеклышко, чтобы убедиться, что она еще жива.

Марфушка воротилась с новым сеном. Влада, с трудом поднявшись на ноги, стала помогать девочке.

«Стелю для себя постель», — мелькнуло в голове.

— Ну, чего остолбенела? — спросила Марфушка. — В Яви, поди, добрый молодец у тебя был?

— Не было молодца.

— Тогда чего горевать? Все равно в Нави тебе жизни нет окромя городища и под боком у Кощея. Смирись!

Влада горько заплакала, скрыв лицо руками. Вдруг она почувствовала, что кто-то гладит ее по голове. Марфушка, конечно. В бутылочном стеклышке руки у девочки усохшие, как у мумии. Но все равно… Пусть гладит.

— Ну, не хнычь, не хнычь, — приговаривала Марфушка. — К Нави привычка нужна.

Дарина Карловна позвала к трапезе.

Влада спустилась с Марфушкой.