Поляница

На пригорке восседал похожий на ожившую скалу великан. Огромная голова, выпяченная челюсть, осоловело таращащийся на незваных гостей единственный глаз. В одной руке — кряжистая дубина, в другой — валун.

— Это … кто? — выдохнула Влада.

— Падший волот[1], - отозвался Кощей.

Волот швырнул валун. Карачун попятился, спасши своих седоков от верной гибели.

Обиженно взревев, великан вскочил и, размахивая дубиной, бросился на незваных гостей.

— Государь! — едва живая от страха, крикнула Влада.

Кощей, обернувшись к березовой роще, которую они только что покинули, начал читать заклинание на неведомом Владе языке.

Холодея от ужаса, студентка увидела, как мертвецы в роще поднимаются и весьма проворно движутся к ним. Влада поняла, что эти бледные, полуразложившиеся, синие тела пугают ее гораздо сильнее, чем волот.

Между тем, великан уже почти достиг дороги между скал: вот-вот и спасительный путь будет прегражден.

Закончив читать заклинание, Кощей зычно гаркнул:

— Скачи, Карачун!

Конь рванулся вперед. Влада вцепилась в гриву скакуна, и повторяла как заведенная:

«Не упасть, не упасть, не упасть».

Карачун летел, как ветер, летел, как выпущенная из тугого лука стрела. Волот несся наперерез, его глаз полыхал огнем: казалось, внутри зрачка кто-то развел костер.

Влада оглянулась и обомлела: вурдалаки толпой гнались за ними и, надо сказать, не сильно отставали. Но что впереди? О! Волот был совсем близко. Громадное тело, закованное в каменную кольчугу, горы мышц, перекатывающиеся под кожей. Взметнулась в воздух чудовищная дубина.

«Не проскочим!» — мелькнула в голове страшная мысль.

И тут же за спиной послышался страшный грохот — дубина волота врезалась в землю, едва не задев роскошный хвост Карачуна. Проскочили!

Великан издал злобный рык, снова поднимая палицу. В этот то момент лавина мертвых тел и накрыла волота. Он кричал, отбивался, стряхивая с себя вурдалаков, хватал их за руки, за ноги, разбивал всмятку оземь, швырял на камни. Но мертвецов было слишком много. Сначала под их тяжестью волот опустился на колени, а затем рухнул в траву лицом вниз, пока его белое тело рвали гнилые, покрытые ядовитой слизью, зубы.

Роща вурдалаков и сад камней остались позади. Карачун скакал по горной извилистой тропе. Камни летели из-под мощных копыт. Сначала тропа шла вверх, затем — вниз. Преодолев небольшой перевал, они оказались на пологом, поросшим невысоким кустарником склоне, сразу за которым расстилался пляж, а дальше — море.

«Так вот как я впервые увидела море», — подумала Влада, и ей стало тоскливо.

Конь спустился со склона, поскакал по каменному пляжу. Странные звуки из-под копыт скакуна заставили Владу посмотреть вниз. Ну, конечно. Никакие это не камни. Человеческие черепа.

И вода в море не голубая и даже не синяя: черная, как и все в этом проклятом мире.

Карачун, подскакав почти к самой кромке воды, остановился. Кощей спешился, помог спуститься Владе.

— Жди, Карачун, — отрывисто приказал.

Тут только Влада заметила, что у берега покачивался серебристый чёлн. Кощей залез в лодку и преспокойно стоял, дожидаясь Владу.

«Даже не думает, что я попытаюсь сбежать», — с некоторой даже обидой подумала девушка.

Но обижаться было не на что. Куда ей бежать? Назад к вурдалакам? Да и много ли она успеет сделать шагов, прежде чем Кощей ее настигнет?

Влада покорно села в лодку.

Кощей взял в руки широкое золотистое весло и, разрезая невероятно спокойную, зеркальную гладь, отчалил от берега.

Они плыли молча. Влада думала о том, насколько бесконечно далеко она оказалась от дома. От мамы. От бабушки. От кошки Рыськи. Где она? В параллельном мире? На другой планете? В чьем-то безумном, жестоком сне?

Она снова в который уже раз ущипнула себя. Еще один синячок на руке — ничего больше. Она не проснулась. И никогда не проснется.

Закипели слезы. Влада шмыгнула носом.

— Влада!

Она сразу узнала интонацию Долгова — голос Кощея менялся, становился мягким и удивительно спокойным.

— Александр Степанович!

— Молчать, падаль!

Все, как обычно. Влада уже заметила, что Долгова в Кощее пробуждают ее эмоции — но далеко не всегда. Чтобы препод явился, нужно, чтобы ей было больно, грустно, страшно.

«Вот бы вызвать Долгова навсегда», — подумала Влада.

Но вот как это сделать? Плакать навзрыд день напролет? Или истошно кричать: «Александр Степанович!», пока не сорвешь голос?

К тому же, чем препод может помочь ей здесь?

Влада вспомнила, как чуткий конь Карачун встрепенулся и чуть не сбросил седоков, когда вместо Кощея на его хребте всего лишь на мгновение оказался Александр Степанович.

Нет, здесь, в Нави, Владе нужен Кощей, и только Кощей! Больше никто не сможет защитить ее от вурдалаков, волотов, падших богатырей и кто знает, каких еще чудовищ.

Кощей греб равномерно и плавно, при этом, гребки были настолько мощными, что чёлн стремительно несся по гладкой воде. Лодка усыпляюще покачивалась.

— Вздремни, — сказал Кощей, заметив, что его спутница начала клевать носом.

Влада с удивлением взглянула на государя: не Долгов ли это, откуда такая забота? Но нет, это был владыка Нави.