Полярис

Нэнси Уайт стояла в окружении молодых людей – судя по всему, студентов-выпускников. Уайт занималась разнообразными вещами, в том числе составлением кратких биографий великих ученых. Но самая знаменитая ее работа «Спустившись с деревьев» представляла собой попытку реконструировать ход научного прогресса в древности. Когда человечество впервые осознало, что вселенная подчиняется системе законов? Кто первым понял, что космос не вечен? Почему человек инстинктивно сопротивляется подобной мысли? Как ученые пришли к осознанию сущности квантового мира? Кто первым понял природу времени?

Я лично природу времени не понимала. И никто из моих знакомых – тоже.

Иногда удавалось расслышать отдельные фразы: «Жаль, что не могу отправиться с вами», «Это опасно?», «Такого больше не случится в ближайшие сто тысяч лет».

– Какой во всем этом смысл? – спросила я. Происходящее казалось мне повтором прощальной сцены на Скайдеке.

– Давай я прогоню вперед.

Он что-то подкрутил. Присутствующие стали носиться по залу с бешеной скоростью, поглощая напитки и опустошая стол с закусками. Затем скорость вновь сделалась нормальной. Все прощались, направляясь к выходу и в последний раз пожимая друг другу руки.

«Передавайте привет брату», – услышала я.

Уайт отделилась от окружавших ее людей и обошла зал по кругу, обмениваясь поклонами и объятиями.

– Рядом с ней муж? – спросила я.

– Тот высокий?

– Да.

Алекс кивнул:

– Они были женаты девятнадцать лет. Его зовут Карл.

Даннингер и Мендоса вышли за дверь, увлекая за собой небольшую толпу. Мэдди Инглиш ждала возле бара, ведя оживленный разговор: ее собеседником был рыжеволосый мужчина с оливковой кожей.

– Сай Хуано, – сказал Алекс. – Тут говорится, что он финансовый менеджер.

Мэдди рассеянно улыбалась, словно голова ее была занята чем-то другим. Разговор, похоже, подходил к концу. Хуано в очередной раз кивнул, затем наклонился и поцеловал Мэдди. Судя по ее виду, она была не слишком довольна этим.

Картинка исчезла, и искин включил свет.

– Что ж, все это очень интересно, – заметила я.

Алекс посмотрел на меня, словно на отстающую ученицу:

– Ты не заметила?

– Заметила – что?

– Тери Барбер.

– Не поняла…

– Я думал, ты сразу обратишь на нее внимание.

– Там была Тери Барбер?

– Ну… не сама Барбер. Это могла быть Агнес.

Я понятия не имела, о чем он говорит.

– Где? – спросила я.

– Взгляни еще раз.

Алекс велел Джейкобу воспроизвести последние две минуты. Даннингер, Мендоса и их спутники пытались протиснуться в дверь. Мэдди позволила Хуано ее поцеловать. Он слегка помедлил, прижавшись щекой к ее щеке, – словно знал, что находится в центре картинки.

– Останови, – попросила я.

– Ну, что скажешь?

Я уставилась на Мэдди. Те же голубые глаза, идеальные очертания лица, вздернутый нос, полуулыбка на полных губах. Чуть больше морщин, но в остальном…

– Да, – сказала я. – Будь Мэдди помоложе, они были бы очень похожи.

– Покажи ее в возрасте двадцати трех лет, Джейкоб. И измени цвет волос на черный.

Черты лица смягчились. Энергия уступила место ленивой невинности. Морщины, наметившиеся на лбу и в уголках рта, исчезли. Кожа на скулах натянулась.

Добавить черные волосы. Укоротить.

– Говоришь, Тери Барбер похожа на Мэдди? – спросил Алекс.

Я оказалась права: Тери и Мэдди были неотличимы, словно две капли воды.

По имеющимся данным, у Мадлен Инглиш не было детей. Но у нее имелась целая армия племянниц и двоюродных сестер. Просмотрев фотографии ее нынешних родственников, мы обнаружили трех женщин, напоминавших Тери Барбер и примерно подходивших по возрасту. Одна из них, Мэри Капитана, выглядела точной копией Тери. Но Мэри работала интерном в больнице в Кубране, посреди Западного океана. Остальным двум работа тоже не позволяла в свободное время жить на Тринити.

Мы не смогли найти ничего об Агнес Локхарт Шенли до того, как она получила лицензию сверхсветового пилота в 1397 году. Если она что-то и рассказала о себе правлению, эти сведения охранялись законом о защите персональных данных. Единственный известный адрес, по которому она проживала, находился в курортном городке со зловещим названием Вальпургис – тысяча сто километров на север вдоль побережья. Судя по информационному файлу, она уехала оттуда двадцать лет назад, в 1405 году, после чего все следы ее терялись. Где она жила сейчас, никто не знал.

Вальпургис – одно из тех мест, которые миновал бум последнего десятилетия. По какой-то причине, известной, скорее всего, лишь социологам, толпы людей покинули северные прибрежные курорты, предпочтя им острова.

Нельзя сказать, что это бедный район, но, когда мы с Алексом прибыли туда, нам показалось, что бо́льшая часть местного населения получает прожиточный минимум и почти ничем не занимается. В центре города возвышались большие полуразваленные отели, построенные в прошлом веке, несколько безвкусно раскрашенных ресторанов и пара спортивных дворцов. Вдоль океана тянулось множество дорожек и помостов, а всю южную часть занимал игровой полигон – вероятно, обанкротившийся несколько лет назад, когда военные игры вышли из моды. На улицах не было заметно никакого движения.