Полярник

В Йокохаме я с удовольствием прогулялся по мокрым улицам, никем не обеспокоенный. Очень мне этот город напоминал Питер. Так же, как в свое время и Копенгаген. Славно было бродить не спеша, прихлебывая из горлышка «Сантори — виски», мудро приобретенное в ближайшем магазине. Я прощался с городом, прощался с Японией — когда еще доведется здесь побывать? Впрочем, испытывать по этому поводу ностальгию вряд ли буду. Сюда бы жену и детей! Тогда бы можно было наслаждаться прекрасными видами. А так, в одиночестве, все вокруг — не более чем рабочая обстановка.

Тем не менее, обратно на пароход я пришел спокойным и чуточку отдохнувшим. У трапа меня караулил старпом, тоже недавно приехавший на судно, недели полторы назад. В отличие от прежнего это был взрослый дядька, умудренный жизненным опытом. К нему легко можно было подходить за советом — не было ситуаций, когда б он не смог высказать дельную мысль.

— Рекомендую тебе, старина, не падать духом. Тремя днями больше, тремя меньше — не столь важно. Главное — чтобы дома все были живы и здоровы и ждали тебя. Правильно я говорю?

Я в недоумении кивнул:

— Что-то случилось?

Старпом похлопал меня по плечу:

— Ты, главное, не расстраивайся. И с дедом не встречайся: а то, не ровен час, набьешь ему лицо. Вполне заслуженно, кстати говоря. Но, оно тебе надо?

— А что, дед для меня какую-то пакость учинил? Да, вроде бы, мне теперь это по барабану, — пожал плечами я.

— Да нет, — сказал старпом, — дело не в деде. Просто в этом долбанном Китае начинается их Новый год. Вот тебе и пришла телеграмма. Не из дома, не переживай, и не поздравительная, к сожалению. Да сейчас тебе мастер сам обо все расскажет.

Все мое умиротворение улетучивалось, как сон, как утренний туман. Это очень явно, наверно, отразилось на моем лице. Старпом еще раз хлопнул меня по плечу и провел до судового офиса. Там сидел новый капитан — голландец с огромными мешками под глазами, с обвислыми усами. Выглядел он, словно наглядная агитация здорового судового образа жизни. Кивнув, вместо приветствия, он жестом же указал мне на стул. Достал из кармана бумаженцию, внимательно посмотрел мне в глаза, пошевелил усами, уронил из рук бумажку под шкаф, ринулся, было ее доставать, но махнул рукой.

— В общем, в Китае начинается их Новый год.

Я понимающе кивнул — бывает.

— Все офисы закрыты, так что придется ждать до следующей Японии. То есть через неделю. Мне очень жаль.

Вот ведь гады какие! Я бы очень расстроился, если бы не предварительная подготовка старпома. Мой седьмой месяц контракта бодро начал свое шествие. Хотя, правильнее можно было назвать: «первый месяц после окончания контракта». Дембель был явно в опасности.

Чувство разочарования знакомо многим. И каждый реагирует по-разному. Кто-то теряет человеческое лицо, кто-то беснуется, срывая злобу, кто-то, заломив руки в бессилье, плачет в укромном уголке, кто-то, закусив губу, изображает, что ничего страшного не произошло.

Я же, раздевшись в каюте, лег на кровать и, к удивлению своему, провалился в сон. Мне не снилось ничего, просто, когда я поднялся, то обнаружил, что куда-то подевался целый час. Наверно, просто у меня была такая реакция — симуляция потери сознания.

Горько, что ожидание заслуженного отдыха продолжается. Страшно, что от этого судна можно ожидать любой пакости в любой момент. Сил бороться за живучесть судна, кажется уже не остается. А что делать-то? В том-то и дело, что ничего. Просто постараться пережить этот жизненный момент. Легко сказать, но другого-то выхода нету.

Можно, конечно, запить. Но надолго меня не хватит: день — два. А потом наступит убийственное похмелье с чудовищной силы депресняком. Вот тогда и придет настоящий капец!

А в природе ничего не изменилось: также наваливались ежедневные тайфуны, также кривлялась китайская техника, та же опостылевшая еда каждый день.

Надо отдать должное, что это был первый пароход за весь мой заграничный опыт, на котором существовала проблема с едой. Повар — филиппинец жаловался:

— Как же я смогу накормить народ на два доллара в день?

В ответ капитан пожимал плечами. От недостатка еды он не страдал.

Самое интересное было то, что за мой контракт сменилось три мастера: чех, юаровский голландец и престарелый поляк. Но все они были волшебниками в экономии еды, как выпускники одного и того же гестаповского кулинарного техникума. В день на рыло было положено полстакана сока, одна картофелина и без ограничения кальмары. Фрукты тоже были, но китайской поставки. Поэтому они через неделю благополучно начинали разлагаться в холодильниках. Мясо отдавало курой, а кура шмонила протухшей рыбой. И как это китайцам удавалось за полгода сохранить неизменность таким вкусовым стандартам? Наверно, у нас был свой, эксклюзивный поставщик.

Все можно было объяснить очень просто: китаец, обслуживающий наше судно, ежемесячно платил капитану за верность традициям и качеству некую сумму. Скажем так, от тысячи долларов.

Однажды, Олег-электромеханик сказал мне за ужином:

— Если бы моя жена увидела, как ты питаешься здесь, она бы заплакала.