Полярные моря

В 1894 году Соломон Андре выглядел высоким худощавым человеком, обладающим недюжинной физической силой. У него было энергичное, открытое лицо. Он работал конструктором-чертежником на механическом заводе в Стокгольме, а затем стал начальником отдела техники патентного бюро. Его обуревали две страсти – воздухоплавание и полярные районы. «Андре вызывал немедленную симпатию, – писал географ Шарль Рабо, – и, несомненно, относился к выдающимся личностям. Я встретился с ним в 1882 году на Шпицбергене, когда он работал в составе шведской группы во время Первого Международного полярного года. Всю вторую половину дня он донимал меня расспросами о полетах воздушных шаров во время осады Парижа, которые поддерживали почтовую связь столицы с другими областями страны. Хотя я ему повторял, что в 1870 году был учеником Нантского лицея, он не унимался, пытаясь вытянуть из меня все, что я об этом знал».

По-видимому, Андре просто заворожила эта идея. Он рассылал по разным адресам предложения о постройке воздушного шара для полета на полюс и в конце концов договорился с французским инженером Анри Лашамбром. После составления сметы стало ясно: надо добыть 130 тысяч крон. Химик Альфред Нобель, изобретатель динамита и основатель премии, носящей его имя, предоставил 65 тысяч крон, король Оскар – 30 тысяч, а остаток внес барон Оскар Диксон, который в свое время помог деньгами Норденшельду. Андре решил взять с собой доктора Экхольма и Нильса Стриндберга, в чьи обязанности входили картографические и фотографические работы.

Наполненный газом шар выглядел величественно: диаметр его – 20,5 метра. Парижане приходили поглазеть на него на Марсовом поле, где его выставили под условным названием «Северный полюс». В газетах приводились подробности: «Сетка, с помощью которой крепится гондола, имеет 19 тысяч ячей; внутри гондолы размещена „спальня“; „кухня“ подвешена в десяти метрах ниже, чтобы избежать риска воспламенения; приготовление пищи контролируется с помощью нескольких зеркал».

Готовясь к путешествию на воздушном шаре, Андре разработал парусную систему для управления полетом. На шаре установили гайдропы – тяжелые тросы, свисающие с гондолы. Когда они волочились по земле, шар становился более легким; когда шар взмывал вверх, их масса не давала ему подниматься слишком высоко – таким образом поддерживалась постоянная высота полета. Кроме того, гайдропы, если они волочились по земле, замедляли движение шара и позволяли использовать паруса – отклонять направление движения шара от направления ветра.

Предполагалось, что полет будет проходить на высоте 150 метров, которую обеспечат гайдропы. Незаходящее полярное солнце над горизонтом позволит сохранить постоянную температуру и давление газа в оболочке шара, то есть его подъемную силу.

Шар, который назвали «Орел», был отправлен на один из островов архипелага Шпицберген, где останавливались и собирались многие китобойные и другие промысловые суда. Там «Орел» подготовили к полету и наполнили газом. Шел июнь 1896 года. Оставалось дождаться попутного ветра, но его все не было и не было. 14 августа освободившийся от ледового плена «Фрам» прибыл на остров без Нансена, который, как нам известно, отправился на полюс пешком. Андре долго выяснял у капитана Свердрупа режим полярных ветров и после беседы решил, что время для начала полета упущено.

– Экспедиция откладывается на год…

30 мая 1897 года «Свенсксунд» вновь доставил «Орла» на тот же остров. Шар снова наполнили газом и стали ждать нужного ветра. Один из спутников Андре, Эркхольм, отказался от участия в экспедиции. Его заменил инженер Кнут Френкель.

Южный ветер задул 11 июля. Погода стояла сумрачная, по небу неслись низкие облака. Капитаны китобойцев спрашивали Андре, когда он собирается отлетать. Он, казалось, колебался. Воздухоплаватель уже давно заносил в дневник размышления по поводу своей затеи. В дневнике есть странная запись: «Опасно? Может быть. Но что я стою?»

Наконец он отдал приказ. Моряки помогли прикрепить гондолу к шару и загрузить мешки с балластом. Ритуальная формула «Отпускай разом!» не изменилась до сих пор – гонки на воздушных шарах популярны и в наши дни. Ножи полоснули по удерживающим шар тросам. «Орел» поднялся вверх под приветственные крики моряков «Свенсксунда» и всех промысловых судов, стоявших на якоре в бухте Вирго.

Гайдропы прочертили на воде бухты пенные следы. Но вдруг шар, достигнув стометровой отметки, начал терять высоту. Моряки бросились к шлюпкам. Гондола «Орла» чиркнула по воде. Но тут же шар перестал опускаться, взмыл кверху и полетел к северу. Ложная тревога!