Полярные (СИ)

Ты плакала ночами, потому что хотелось кричать или обнять кого-нибудь, а рядом никого и не было, или никому это не нужно было?

Ты проклинала свои шестнадцать, восемнадцать, двадцать лет, потому что они разочаровали?

Если нет, то, наверное, стоит порадоваться, но я сожалею тебе. Ведь вот оно — чувство жизни и осознание её существа. В одиночестве ты чувствуешь себя, своё тело, слышишь свою душу и ритм сердца. Думаю, каждый хоть раз в жизни, как любовь, должен ощутить это. Эту грызущую пустоту, от которой не убежать и не скрыться, потому что она внутри.

Когда у тебя всё пошло не так? Когда ты поняла, что жизнь сорвалась с высокой скалы вниз? Когда ты не могла плакать, потому что в душе пусто?

Как помнится, всё началось тогда, когда мне исполнились долгожданные шестнадцать лет.

Я была ребёнком, который верил, что этот мир самое светлое и прекрасное, себя считала богиней среди сверстниц, училась отлично, а поклонников у меня было вполне достаточно, чтобы заполнить собственное эго до краёв. Я была девочкой, которая мечтала о плохом парне на мотоцикле, с татуировками, вредными привычками и умением играть на гитаре.

У меня была полная и счастливая семья, друзей хоть отбавляй, жили мы в достатке — всё было как нельзя прекрасно. А потом появился, наконец, парень, которого я скрывала от родителей, потому что он был старше на один год, у него были татуировки по всему телу, на изгибе локтя у него и его друзей я обнаружила странные шрамы. Так что мне же было лучше, что мой отец так о нём и не узнал.

Только сейчас понимаю, какой же всё-таки идиоткой я была. Родителям стоило отказаться от меня, но, к счастью, они ничего не узнали — или не хотели знать. У меня четырнадцатилетней были такие шикарные планы на свои шестнадцать, ещё роскошнее — на двадцать, но через пару месяцев для меня остро встал вопрос: «Доживу ли я хотя бы до восемнадцати?».

Когда вспоминаешь подобные вещи в двадцать восемь лет, то становится правда смешно, потому что мозгов, как оказалось, совсем не было. А потом страшно — я была готова оборвать всё так рано. Что, если бы у меня хватило смелости тогда, в те молодые годы убить себя?

Память часто возвращает меня туда, соответственно, моё настроение стремительно падает ниже отметки «0», и я хочу просто лежать в кровати, уткнувшись лицом в подушку, и громко плакать.

Когда мне становится совсем плохо, то я чувствую себя так, словно я нахожусь в маленькой кабинке в полицейском участке на допросе. Передо мной сидит моя совесть в обличии прокурора, двадцативосьмилетняя «Я» как жертва, и вот — семнадцатилетняя незрелая девушка как главный подозреваемый. В чём? В том, что чуть жизнь не разрушила.

Сейчас за окном мерцают рождественские огоньки, которые зажглись на соседнем домике сразу же с наступлением темноты.

Выглянув украдкой, придерживая плотные шторы одной рукой, мне в глаза сразу бросаются полиэтиленовые фигуры нелепых оленей с огромными красными носами, плохо слепленный снеговик, чей глаз-камушек пропал без вести, маленькие декоративные ёлочки по углам и устрашающий гномик у порога — помощник Санты.

В принципе, это неудивительно, ведь Рождество наступит через неделю, и у соседей трое маленьких детей, так почему бы и не заняться подобным для них.

Иногда ловлю себя на мысли, что буду делать тоже самое, потому что это оставит хорошие и волшебные воспоминания для детей.

Не очень хотелось бы, чтобы потом они обвиняли меня в том, что у всех есть так называемое «праздничное настроение», а у них единственных депрессия скребёт стенки души. У всех праздник в доме, а у них настроение задают только новогодние песни по старому радиоприёмнику.

Задёрнув шторы, я оглянулась вокруг, чтобы найти себе занятие. Самобичевание до добра меня не доведёт, как и в прошлые разы. Вдохновения совсем нет, желания что-либо делать тоже, а работы мне не видать ещё пару дней. Теперь я страдаю абсолютным бездельничеством.

В гостиной темно, только свет догорающей свечи помогает мне не упасть на пол и найти выключатель. Как только комната озарилась ярким светом светодиодной лампы, я стала бродить вокруг да около, вырисовывая круги по дому и проверяя его на наличие грязи, но даже под диваном не оказалось и пылинки, чтобы придраться.

Убираться два раза в день превращается в привычку, от чего пора бить тревогу и срочно избавляться от неё.

Так легко можно превратиться в чокнутого психопата, который даже уставший после работы пойдёт изнемогать своё тело уборкой дальше. Приходилось уже связываться с одним таким чистоплотным парнем. Все мозги мне вынес, когда приходил ко мне, или, когда я приходила к нему.

Включая телевизор, я не нахожу ничего нового, что могло бы сейчас разбудить праздник внутри.

Так неспокойно сидеть в гулкой тишине, в темноте и совсем одной в этом большом доме. Ещё чуть-чуть и я точно сойду с ума от мыслей, которые крутятся в голове. Да и с шумом телевизора, хорошим освещением и со старой книгой лучше не становится.

Дверь неслышно открывается и меня бросает в дрожь от внезапного холодного ветра, пробравшегося внутрь.