Полярные (СИ)

Им не знает, правда ли Юта любил её. Девушка знает только то, что она его любила, слепо и безрассудно. Это было такой глупостью с её стороны, потому что, скорее всего, Накамото не совсем уж и интересовался ею. Это просто было интересно — встречаться с такой, как Ханыль.

Испортить Им было тоже, видимо, интересно. Теперь девушка понимает, что любила только она, а её в ответ только унижали и ни во что не ставили.

Но Ханыль не знала, что происходило между ней и Бэ. Это было так нужно ей — его присутствие рядом, его спонтанные прогулки рано утром под шум волн и крик чаек, его ухмылка, его долгое молчание, его тёплые руки. Это всё казалось таким правильным, что Ханыль не понимала, что она делает.

И что он делает с ней тоже. От Джинёна не было никаких мурашек по коже, Им не ощущала волнения, сердце не трепетало, душа не ныла, когда его не было рядом. Её мысли были заняты только японцем. Но потом всё изменилось, и также резко оборвалось.

И сейчас, сидя напротив в маленькой кабинке и смотря ему в глаза, Ханыль хочется расплакаться и поблагодарить его. Бэ, видимо, чувствует эту нестабильность и смеётся. Он хочет разбавить обстановку непринуждённостью и лёгкостью, но избежать этого разговора уже не получится.

— Расскажи всё, что ты знаешь о поставке наркотиков, — Бэ качает головой и смотрит в сторону.

Ханыль как сейчас помнит мягкие рассветы, прохладный утренний ветер и пустые бутылки от пива, которые звенели в пакете. Ещё она помнит блестящую белоснежную кожу Джинёна и терпкий аромат парфюма на его толстовке. Им помнит их подвыпившими подростками, сидящими за огромным валуном подальше от глаз других людей, которые тоже приходят и любуются восходящим солнцем.

Неизвестно, как Бэ нашёл это место, но оно было таким идеальным и в нём было так уютно, что хотелось остаться здесь на всю жизнь. В то утро Им думала, что, если умрёт, хочет оказаться здесь — на берегу моря, за этим камнем, с пакетом пива и курицы, сушить одежду на песке и сидеть только в нижнем белье, наблюдать за солнцем, следить за тем, как волны мягко играют.

Не то романтические, не то дружеские, не то враждебные, но они всегда были рядом. Поэтому расставаться со всем этим было крайне тяжело. Из одного края города к другому — Им не была к этому готова. Но не жалеет, что упросила отца переехать.

— Ханыль, — наконец, отозвался Джинён. И назвал её по имени — так комфортнее.

Его голос дрожит. Он так безумно скучал по ней, но не мог осмелиться вновь появиться в её жизни. Бэ даже в самых смелых мечтах не мог представить то, что они когда-нибудь снова заговорят. Но вот судьба снова свела их вместе. Джинён знает, что времени совсем нет, поэтому не может налюбоваться ею. Им так изменилась. Он хочет видеть её каждый день, но понимает, что совсем скоро не увидит её больше никогда.

— Мы оба знаем, что ты не справишься, — Бэ не смотрит на девушку, но она наоборот — взглядом дыру в нём прожигает. — Ты убежала один раз, во второй не получится.

— Я не стану убегать. Джинён, сейчас ведь главное не это. Моя жизнь не должна мешать расследованию…

Джинён резко поворачивает голову и Ханыль замолкает, не успев договорить.

— Нет, как раз-таки главное сейчас — это ты. Ты, твоя жизнь, твоё будущее. Если я скажу хоть что-нибудь, то они все не станут бездействовать. Если я промолчу и скрою этот секрет — он не будут молчать, — Джинён кричит и соскакивает со стула, наклоняется через весь стол ближе к девушке и опирается руками о стол. — Тогда никто не сможет тебя защитить — ни я, ни адвокат Хван, ни друзья, ни твой новый дружок Даниэль, — Им встаёт со стула и непонимающе смотрит на парня.

— Даниэль тут вообще не причём, не впутывай его. С чего ты вообще взял, что мы близки? Откуда ты вообще всё это знаешь? — их лица приблизились, между ними остаются считанные сантиметры. Джинён трудно дышит и отворачивается, потом снова плюхается на стул и вздыхает.

— Не указывай мне, что делать и что говорить.

— Тебя одного посадят! — Ханыль кричит от щемящего чувства несправедливости; внутри неё всё кипит и рушится.

— Есть за что! Я заслужил это, потому что есть много вещей, которые я нарушил. И я хочу, чтобы Юта сгнил в тюрьме вместе со мной, но между всем этим стоишь ты и мешаешь! — Бэ со злости пнул ногой по столу и тот сдвинулся с места. Ханыль вовремя отскочила в сторону, но угол успел задеть её, и поэтому девушка держится ладонью за бедро и молчит.

Молчит. Молчит. Молчит. Они только и делают, что молчат.

— Если не расскажешь ты, то я сама сделаю всё так, что это выплывет наружу. Я совсем не против, чтобы всех вас посадили, но… Это будет слишком несправедливо, ведь не ты один причастен к этому убийству. И к другому делу тоже. Недавно мы посадили Джено и закрыли дело, но ты ведь знаешь всю правду. Раскрой её.