Полярный – Москва

Я не из тех, кто склонен идеализировать советское прошлое, и, наверное, готов иногда вообще перечеркнуть его, но такие книги, как эта, меня останавливают. Никогда нельзя забывать, что светлые стороны человеческой натуры нельзя не замечать. А среди советских людей светлых, пусть и часто заблуждающихся душ, было предостаточно. Именно такие люди населяют роман Светланы Комраковой «Полярный – Москва». И читатель живёт с ними от первой до последней страницы в ладу. Думаю, что к такому высокому художественному эффекту приводит то, что Комракова сама человек, никогда не позволяющий злу восторжествовать внутри себя, даже на короткое время. А это беспроигрышная защита против зла внешнего. В этом же своеобразная мораль этого совсем не моралистического романа.

Вот несколько небольших портретов из романа. Сколько в них любовной памяти, какая стереоскопичность черт! Старая фотография словно оживает:

Сашка Абраменков – умница, интеллигент, порой пижон. Валя Захарова – девочка со сложным характером и судьбой. Они дружили с Натальей Дергачёвой раньше, чем появилась я. И, надо сказать, что я Валю не всегда понимала, а Наталью к ней порой ревновала. В наших спектаклях Захарчик, как все её звали, участвовала редко, но в рядах зрителей и болельщиков – почти всегда.

Петя Ефременко. По части красоты он мог поспорить с Сашкой Шестаковым, но по характеру и темпераменту это совершенно разные люди. Ну а рядом с Петей – конечно я, сияющая и довольная.

Читайте прозу Светланы Комраковой. В ней есть главное, что интересует людей, – люди. И люди эти достойны того, чтобы о них читали.

Максим Замшев, Главный редактор «Литературной газеты», Первый заместитель председателя МГО Союза писателей России, Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, Президент Академии поэзии

Полярный

В воскресенье 25 июля 1999 года в яркий солнечный день я бежала по городу Полярному из Палой губы к месту проведения парада, посвящённого дню Военно-морского флота. Настроение было совсем не праздничное: накануне моя взрослая дочь ушла гулять со старшим лейтенантом, с которым лишь вчера познакомилась, и не вернулась. Через брата передала, что будет в 9 утра на месте проведения парада. Надежда моя на то, что дочь сдержит слово, была очень маленькой, но я шла к месту встречи.

Народу на улице было мало, дорога моя лежала мимо дома, рядом с которым громко лаяла не видимая мне собака. Страх перед ними у меня неконтролируемый, и, хотя мне надо было попасть к месту встречи, я остановилась и огляделась – никого. Спустя несколько секунд из-за дома появился молодой офицер, явно направляющийся к месту парада.

Я набралась наглости и сказала:

– Господин офицер, с праздником! Извините, но требуется Ваша защита.

– От кого?

– От собаки. Не могу пройти.

– Пойдёмте вместе.

Когда мы увидели эту собаку, мне самой стало смешно: маленькая и безобидная. Офицер оказался разговорчивым.

– Вы недавно в нашем городе?

– Да, приехала с детьми в пятницу на празднование 100-летия Полярного.

– А вы здесь жили?

– Да, папа служил, а я прожила здесь 18 лет, закончила школу и уехала в Москву.

Разговорились, поведала ему про свою загулявшую дочь.

– Не волнуйтесь, – говорит, – у нас здесь спокойно. А с кем?

– Со старшим лейтенантом.

– Это уже опаснее.

Я понимаю, что шутит, но мне не смешно. Про себя думаю: если дочь моя не появится до обеда, объявлю всероссийский розыск.

Офицер простился и ушёл по своим делам, я перешла на другую сторону дороги, чтобы лучше было видеть построение колонн и зрителей, среди которых, возможно, моя дочь.

Время шло. Начался парад. Под звуки оркестра шли маршем офицеры и матросы, я вертела головой в разные стороны в поисках дочери, смотрела на новые и старые дома Полярного, пыталась понять и прочувствовать, что я здесь, в родном городе, через 30 лет после своего отъезда. И память возвращала меня к самому началу…

Мама а я

Я родилась 27 апреля 1951 года, в пятницу на страстной неделе, в городе Ленинграде. О том, что я родилась при Сталине, я узнала позже, что такое страстная неделя – значительно позже, а ещё позже и город Ленинград снова стал называться Санкт-Петербургом.