Полиаспектная антропология

Между тем, важно отметить, что и означающее, и означаемое, также как и репрезентируемая ими та или иная вещь и конструкция, наличествуют посредством различных статусов модальности. Так, совершенно очевидно, что один и тот же феноменальный объект и сигнифицирующий его определенный теоретический концепт могут репрезентироваться посредством бесчисленного множества различных лексических (фонетических и/или текстуальных) единиц, относящихся к гетерогенным языковым группам. При этом, следует подчеркнуть, что не только в разнородных ареалах последних (групп), но и в пределах одного и того же лингвистического пространства также могут сосуществовать друг с другом несколько различных синонимичных друг другу моносемантических филологических элементов. Соответственно, данное положение вещей декларирует о наличии бесконечного (или некоторого) количества гетерогенных равноправных и равновесных между собой означающих способных сигнифицировать одну и ту же феноменоменальную субстанцию и дескриптирующее ее означаемое. Таким образом, можно констатировать, что с точки зрения диахронического взгляда, в определенный темпоральный момент лишь одно из них (означающих) всегда будет экзистировать посредством режима актуальности. Тогда как все остальные означающие эквивалентного и идентичного смыслового аспекта, в тот же самый хронологический период, соответственно будут пребывать в состоянии потенциальности. Кроме того, с позиции синхронического представления, все вышеуказанные лексические единицы будут симультанно функционировать при помощи двух противоположных друг другу статусов модальности. Безусловно, ранее уже неоднократно подчеркивалось, что данную ментальную точку зрения необходимо осмыслять и интерпретировать посредством двухмерной модальной структуры. Соответственно, в одном измерении последней означающие будут пребывать в статусе возможности, а в другом — действительности. При этом, безусловно, симультанное коэкзистирование данных двух уровней модальности друг с другом должно являться необходимым и обязательным условием для полнообъемной реализации этого концептуального взгляда. Более того, кристально ясно, что диахронно-синхроническое воззрение — и это непосредственно отражается в самой его (воззрения) лексической сигнификации — будет одновременно ретранслировать две вышеуказанные трансцендентальные позиции.

В то же время, вполне понятно, что одна и та же феноменальная матрица может также дескриптироваться посредством различных означаемых. То есть, репрезентация последней (матрицы) может продуцироваться при помощи того или иного теоретического понятия, обладающего своим собственным специфическим и оригинальным семантическим содержанием. При этом, данное положение вещей, в большей степени, зависит от определенного одностороннего, моновариантного и однозначного субъективного осмысления и герменевтического анализа, касающегося того или иного феноменального объекта. Хотя, безусловно, данная проблематика включает в себя и многие другие онтологические, космологические, гносеологические, антропологические, эстетические и т. д. смысловые аспекты. Соответственно, вышеизложенную экспозицию, связанную с функционированием означающих при помощи режимов потенциальности и актуальности, можно, с теми или иными допущениями и без каких-либо затруднений, спроецировать на концептуальную архитектуру, ретранслирующую собой пребывание означаемых в двух различных состояниях модальности. При этом, ее (архитектуры) интерпретация посредством диахронического, синхронического, диахронно-синхронического и иных представлений также носит абсолютно легитимный и релевантный характер. Кроме того, семиотический конструкт (т. е. знак) может рассматриваться и экзегетироваться по эквивалентным гносеологическим образцам и методологическим моделям, использованным выше в отношении означающего и означаемого. Более того, что касается позиции субъективизма, то, — как уже неоднократно отмечалось ранее, — с точки зрения философской системы прагматизма (Ч. Пирс, У. Джеймс, Д. Дьюи и др.), различное число рациональных акторов способно достигнуть определенного интеллектуального консенсуса друг с другом и на его основании заключить между собой некоторый эпистемологический конвенциональный контракт. Последний, в свою очередь, позволит им сигнифицировать определенную феноменальную субстанцию посредством совершенно конкретных означающего, означаемого и семиотического конструкта и, тем самым, конституировать относительно ее (субстанции) всеобщее для них (акторов) всех интерсубъективное представление. Тем не менее, данное обстоятельство не сможет полностью и необратимо ликвидировать наличествующую фундаментальную гносеологическую проблематику, непосредственно связанную с репрезентированием тех или иных феноменов и вещей при помощи различных лексем, концептов и знаков.