Полиаспектная антропология

Наряду с этим, с точки зрения семиотики (и/или семиологии), любой процесс апперцепции и интерпретации, сопряжен с гетерогенными взаимоотношениями и корреляциями между денотатом и коннотацией. Первый выполняет функции сигнифицирующей и репрезентирующей единицы и, в определенном смысле, выступает в качестве и означающего, и означаемого, и знака. Последний (знак), с позиции данной интеллектуальной школы, в свою очередь, может носить как вербальный, так и невербальный характер. Коннотация же представляет собой тот или иной семантический контекст, продуцирующий всевозможные аподиктические предпосылки и условия для трансформации изначального смыслового значения денотата. То есть, ее (коннотации) эссенциальное пространство может тем или иным образом модифицировать концептуальную семантику последнего (денотата). Соответственно, коннотативное измерение, с точки зрения семиологии (и/или семиотики), играет именно центральную и первостепенную роль в бесчисленном множестве самых разнообразных интеллектуальных актов и процессов, тогда как денотативный компонент выполняет в их ареале исключительно лишь периферийную и второстепенную функцию. Таким образом, можно констатировать, что взаимоотношения между коннотацией и денотатом являются — наряду с целым комплексом многих других трансцендентных и имманентных модусов и сторон — еще одним основополагающим аспектом, существенно влияющим на смысловое содержание любого гносеологического дискурса. Кроме того, вполне понятно, что они (взаимоотношения) также могут развертываться посредством гетерогенных режимов модальности. При этом безусловно, не только сами те или иные взаимосвязи и корреляции между коннотацией и денотатом, но и каждый из этих двух смысловых элементов в отдельности способны пребывать в разнородных модальных состояниях. Более того, рассмотрение и экзегетирование рациональным исследователем данных различных статусов модальности присущих как самим вышеуказанным взаимодействиям, так и каждому из двух инициирующих их семантических компонентов (т. е. денотата и коннотации) также может продуцироваться при помощи диахронического, синхронического, диахронно-синхронического и иных теоретических взглядов и подходов.

Между тем, после вышеизложенных немаловажных замечаний, касающихся лингвистического, семиотического, концептуального и контекстуального смысловых аспектов какого-либо интеллектуального дискурса, необходимо перейти к рассмотрению генезиса самого полновесного рассудочного мышления. Ранее уже отмечалось, что сознание-в-себе-и-для-себя/самосознание является совершенно конкретной специфической и уникальной структурой, инициирующей аподиктические предпосылки для возникновения последнего (мышления). Кроме того, выше также подчеркивалось, что оно (сознание-в-себе-и-для-себя/самосознание) репрезентирует собой и познающего субъекта, и познаваемого объекта, и познающе-познаваемого субъект-объекта. При этом, необходимо понимать, что данная ауторефлексия, осуществляемая (или осуществленная) трансцендентальным сознанием, может рассматриваться и экзегетироваться посредством диахронического, синхронического и диахронно-синхронического интеллектуальных представлений. Хотя, безусловно, сам рациональный исследователь может осмыслять и интерпретировать ее (ауторефлексию) при помощи самых разнообразных концептуальных взглядов и методологий. Соответственно, можно констатировать, что каждый из трех вышеперечисленных конструктов может рассматриваться в качестве эманационного момента и/или состояния, атрибутирующего сознание-в-себе-и-для-себя/самосознание. Кроме того, кристально ясно, что синхронно-диахроническое представление, в свою очередь, позволяет симультанно экзегетировать любого из них (конструктов) в виде характеризующего его (самосознание) манифестационного и статуса, и кайроса, и статуса-кайроса.