Полибий и его герои

Но миссия Калликрата имела и другие последствия, роковые для ахейцев, говорит Полибий. «Торжествующий, с… ответом римлян в руках, явился Калликрат в Элладу, не сознавая того, что навлек на всех эллинов, в особенности на ахейцев, величайшие несчастья». Его предательство, продолжает историк, послужило для ахейцев началом упадка. До этого времени римляне говорили с ахейцами почти как с равными. Сейчас они впервые заговорили как власть имущие. Сенат признал пользу советов Калликрата, стал возвеличивать людей вроде Калликрата — а их в каждом греческом государстве оказались целые стаи — и лишил своего расположения их противников, «благонамереннейших граждан» каждого государства. «Вследствие этого мало-помалу с течением времени у сената набралось множество льстецов, но истинных друзей он имел мало» (XXIV, 10–12).

Таким образом, Калликрат положил начало новой эре в отношениях Рима и Греции. Так говорит Полибий. Рассказ его так жив и ярок, слова дышат такой болью и гневом, что чувства его передаются читателю. Мы скорбим и негодуем вместе с ним. Нужны огромные усилия, чтобы освободиться от властного обаяния Полибия и посмотреть на события более беспристрастно. И тогда мы видим, что рассказ его полон странных противоречий и неясностей. И, прежде всего, как случилось, что этот ничтожный Калликрат изменил всю политику Рима? Почему его слова так подействовали на римлян? Что нового сказал им Калликрат, чего они не знали ранее? Далее. После слов Полибия мы проникаемся убеждением, что отныне ахейский союз стал марионеточным государством, во главе его стоял Калликрат, клеврет Рима, который рабски исполнял волю своего хозяина. Но с изумлением мы убеждаемся, что ничего подобного нет. Ахейский союз вел совершенно независимую внешнюю политику, заключал договоры с царями и народами, и все это не спрашиваясь Рима (например, XXIV, 6). Он по-прежнему властно обуздывает своих членов. Когда у спартанцев началась очередная волна аграрных реформ, ахейцы просто вступили туда, схватили реформатора и бросили в тюрьму, не посмотрев на то, что он был из римской партии (XXIV, 6; XXIII, 4, 5; 18, 4). Римляне совершенно не мешались во внутреннюю жизнь ахейцев, тем более в выборы. Ликорта и его партия по-прежнему был огромной силой в союзе и даже обыкновенно побивал партию Калликрата. Словом, «укрощения ахейцев» не состоялось^{28}.

Вероятно, глядя в прошлое и вспоминая те великие беды, которые со временем принес союзу Калликрат, Полибий отыскал точку, с которой начался старт этого «злого гения Эллады», и назвал ее началом конца, хотя в тот период ничего непоправимого еще не произошло. Очень возможно также, что римляне действительно стали говорить с ахейцами суше и холоднее. Но почему-то благонамереннейшим гражданам не приходило в голову, что они могли изменить к ним отношение вовсе не из-за Калликрата, а из-за их расправы с Мессеной и Спартой, которая вызвала такое отвращение у Лепида.

И все-таки смерть Филопемена окончила целую эпоху жизни союза.

* * *

Похороны Последнего эллина были необыкновенно торжественны. Это было нечто среднее между похоронами и триумфом. «Тело Филопемена ахейцы сожгли на месте, останки собрали в урну и отправились в обратный путь… Ахейцы шли в венках, но в то же время плакали… Самую урну едва было видно из-за множества лент и венков». Нес урну 17-летний сын Ликорты, Полибий (Plut. Philop. 21). При таких грустных обстоятельствах появляется Полибий в собственной истории.

Глава V. НОВАЯ ЗВЕЗДА АХЕЙСКОГО СОЮЗА

В центре Пелопоннеса лежит Аркадия. Это суровая горная страна. Здесь часты снега и метели. Здесь еще царит зима, когда в Спарте весна, а в Мессении лето. Горные склоны покрыты были дремучими дубовыми лесами. То был настоящий рай для диких зверей. На высочайшей снежной горе, Киллене, родился бог Гермес. А в лесах, говорят, часто бродил его сын, козлоногий Пан, и играл на своей свирели. В середине Аркадии находился город, называемый Великий, Мегалополь. Это самый молодой из греческих городов. Основан он был в 371 г. Эпаминондом как оплот против Спарты (Paus. VII, 27, 1–6). Поселив здесь аркадцев, он завещал им всегда стоять против лаконцев. Ненависть к Спарте передавалась здесь из поколения в поколение. То был красивый величественный город, с прямыми улицами и нарядными портиками. В центре располагался великолепный театр, один из самых больших в Элладе.