Полибий и его герои

Появление Сципиона в эту критическую минуту произвело эффект необычайный. Сенаторы ушам не верили. Им странно было слышать подобные речи от молодого человека, которого считали таким застенчивым, говорит Полибий. Разумеется, он удостоился самых лестных похвал и был немедленно назначен офицером в испанскую армию. Но самое замечательное, что неожиданный поступок Сципиона разом переломил общественное настроение. Им восхищались, у него появились поклонники и подражатели. Молодежь теперь валом валила записываться на войну (XXXV, 4). Полибий был преисполнен гордости. Наконец-то римляне оценили его названого сына! Разумеется, он решил ехать вместе с Публием в Испанию, арену тех великих битв, которые он описывал. И вот, оставив тихую привольную жизнь в Риме, они на всех парусах понеслись навстречу страшным и увлекательным приключениям в дикой Иберии (151 г.).

Только в конце следующего года наши путешественники воротились. Публий совершил чудеса храбрости, заслужил горячую любовь и восхищение всего войска. В Риме он стал героем дня. Воспользовавшись благоприятной минутой, он попросил влиятельных сенаторов за ахейцев. Уж много было таких просьб. Много раз у изгнанников замирало сердце надеждой. Но каждый раз их ждало горькое разочарование. И вдруг долгожданное чудо свершилось — Сципион добился своего! Ахейцам разрешено было вернуться (XXXV, 6).

Таким образом, 151 г. был концом всей прежней их жизни. Сципион вышел из мира полудетских грез и мечтаний и буквально ворвался в мир реальный. Для Полибия же кончился весь долгий 17-летний римский период и жизнь бок о бок со Сципионом. Стены тюрьмы пали. Путь на родину был открыт. Но возвращался он домой совсем другим человеком. Уж конечно, прощание было самым сердечным. Верно, как обыкновенно бывает перед долгой разлукой, все клялись помнить друг о друге, римляне наказывали Полибию не забывать Рима и навещать их хоть изредка. Полибию очень грустно было прощаться с названным сыном. Если бы он знал, как скоро суждено им увидеться и при каких обстоятельствах!

Нежданное письмо

Я на двадцатом году воротился в родимую землю.

Od. XIX, 484

В радость пришел Одиссей многостойкий, когда вдруг увидел
Край свой родной. Поцелуем припал он к земле жизнедарной.

Od. XIII, 353–354

Что почувствовал Полибий, увидав берега своего Пелопоннеса? Поцеловал ли он землю, как Одиссей? Кого из старых друзей смог обнять? Как встретила его родина? Много ли он нашел там перемен? Увы! Нам остается только гадать. Рассказ об этом потерян. И вот он вернулся в Мегалополь и увидел свой старый дом, огромный театр и стройные колоннады портиков; увидел родные горы и те ущелья и долины, где мальчишкой охотился с Филопеменом.

Прошло немногим более полугода. Полибий, наверно, начал уже привыкать к прежней, теперь такой новой жизни. Настало лето, первое лето после его возвращения. И вдруг его вызвали в собрание ахейцев и передали письмо. Письмо было из Сицилии от консула Мания Манилия. Консул писал, что началась новая война между Римом и Карфагеном. Римская армия пока стоит в Сицилии, в Лилибее. В заключение он очень вежливо просил ахейцев оказать ему дружескую услугу и, если возможно, прислать Полибия, «так как присутствие его требуется государственными нуждами». Я, рассказывает Полибий, конечно, немедленно отложил все дела и отправился в Сицилию. Но в Керкире ему передали новое письмо. Там сказано было, что карфагеняне попросили мира, получили его и уже выдали оружие и заложников. Так что война кончилась, и в приезде Полибия уже нет никакой необходимости. Полибий воротился домой, решив посвятить себя всецело делам Эллады. Но не прошло и нескольких дней, как он получил еще одно, третье по счету письмо. Уже не от консула, а от своего названого сына. Сципион писал, что война не только не кончилась, но вспыхнула с необычайной силой. И война эта суровая и страшная. Сам он простым офицером сражается под стенами Карфагена. Благие намерения Полибия были забыты. Бросив все, он помчался в Африку (XXXVII, 3).