Полибий и его герои

Вместе с Аратом коллекцию осматривал один художник, большой его приятель. Он пришел в ужас, стал молить Арата одуматься — эта картина, говорил он, жемчужина всего собрания, к ней приложил руку сам великий Апеллес. Бедный художник плакал, чуть на колени не становился, Арат был неумолим. Служители уже поднимали злополучную картину, вдруг художник закричал, что он придумал. Вынув кисти и краски, он мигом на глазах у изумленной публики замазал тирана, а вместо него нарисовал пальму. Арат смягчился. Картину водворили на место. Правда, если присмотреться, у пальмы видны были ноги. Но на такие мелочи суровые тираноборцы не обратили внимания (Ibid. 13).

После освобождения Сикиона Арата обступили тяжкие заботы. Уничтожение тирании было только первым шагом, главные же трудности ждали впереди. При тиранах огромное число сикионцев находилось в бегах. Сейчас, окрыленные неслыханной новостью, они поспешили домой. Увы! В их домах давно уже жили другие люди. Возмущенные изгнанники хотели немедленно выгнать новых хозяев вон, а те кричали, что живут здесь уже много лет и куда же им теперь идти? Казалось, вот-вот вспыхнет новая смута и начнется кровопролитие. И тут у Арата родился план. Как только он начал борьбу с тиранами, он автоматически стал врагом македонского царя, «который был для них как бы поставщиком содержания и жалованья» (Polyb. II, 44, 3). А злейшим соперником македонскому владыке был в то время Птолемей Египетский. Арат тут же снарядил корабль и отправился в Египет. По дороге, однако, случилось с ним новое приключение. Разразилась страшная буря. Маленький корабль швыряло из стороны в сторону, волны ревели, а утром, когда буря утихла, Арат и его друзья увидели, что их прибило к какому-то берегу. Осмотревшись, Арат понял, что море сыграло с ними злую шутку. Они находились у островка, принадлежавшего Македонии. Вдали была македонская крепость. Путешественники увидели, как оттуда вышел отряд и направился к их кораблю. Арат не стал его ждать. Он спрыгнул на берег и бросился бежать к соседнему лесу. Он не ошибся. Первым вопросом начальника отряда было: «Где Арат?» Спутники отвечали, что Арат сейчас на Евбее. Но начальник не поверил. Македонцы обыскали корабль, обшарили остров, наконец, начальник с важностью объявил, что Арата на острове действительно нет. Но корабль, как ему доподлинно известно, принадлежит Арату, врагу Македонии, поэтому он конфискует его, а пассажиров отпускает на все четыре стороны.

А Арат забился в густую непролазную чащу и провел там мучительную ночь. Положение его было отчаянное — ни корабля, ни людей, а кругом македонцы. И вдруг он заметил корабль, который плыл прямо к месту, где он прятался. Это был не македонский корабль, и Арат находился между страхом и надеждой. Наконец корабль причалил. Оказалось, что это римское торговое судно. Арат бросился к капитану и умолял взять его на борт. Римляне охотно согласились. Они даже любезно предложили сделать крюк и отвезти своего гостя в Александрию. Птолемей был предрасположен к Арату посылкой прелестной коллекции картин и рисунков, подобранных с тонким вкусом. А при свидании Арат совершенно покорил царя. Птолемей не только дал ему золота для города Сикиона: они заключили договор — царь регулярно стал высылать ему деньги для борьбы с Македонией. Отныне Арат мог на свой страх и риск совершать самые смелые предприятия, нанимать армии и брать города. Дела родного города он уладил так справедливо и разумно, что вернувшиеся изгнанники на свой счет воздвигли ему статую (Plut. Arat. 11–12, 15; Cic. De off. II, 81–82). Всем стало ясно, что этот юноша обладает государственным умом зрелого политика: он умеет говорить с владыками и разрешать самые сложные конфликты.