Полигон

– Смоляры прибыли, – объяснил Семён. – Сейчас концерт будет.

Макар хихикнул, соглашаясь.

– Что за смоляры такие?

– Да эти вот мужики, они и есть смоляры.

– Это что, фамилия? Или профессия?

– Профессия. В тайге они живут, в глухомани, медведь да лось их товарищи. Цельный год смолу с сосны, с кедра собирают, в бочки. Ну, собирают не весь год, конечно, но живут в своей избушке безвылазно. Говорят, раз в месяц к ним машина ходит, бочки со смолой забирает, продукты привозит. А сами они из тайги выбираются редко – далеко потому как. Мы у них самая ближняя деревня, так и то два дня пешком идти. Так что приходят, напиваются и начинают буянить. И иной раз ничего – тихо сидят. Денежки-то у них водятся. И то правда: тратить-то в тайге некуда!

– Так они ваши, деревенские?

– Нет же, говорю тебе! Разный народец. Говорят, кто ссыльный, кто бомж городской, а кто и вовсе – тюремщик беглый. Тёмные людишки. И без документов. Оттого в тайге и живут. Я из всей ватаги одного Федьку с Узловой и знаю, того, что скоммуниздил целую цистерну спирту. Он уж лет десять как от властей в тайге прячется со смолярами.

– Понятно. А чего ж тогда говоришь, концерт будет? Может, убраться нам пока не поздно?

– Дык ты не понял что ли? Вина-то в сельпе нету! Ни белого, ни красного. Зря, стало быть, пришли они! Талоны на вино-то ввели, вот и разобрали впрок всё что было.

Макар хихикнул снова, шмыгнул носом и задумчиво объявил:

– Вот если промочить ноги – на другой день болит горло. А если промочить горло – ноги не болят, а болит голова. Почему, интересно?

Мы помолчали немного, обдумывая полёт его мысли. А потом я решил уточнить у Семёна насчёт спиртного:

– Что, и водки нет в магазине?

– Говорю ж тебе: нету белого. Непонятливый…

Мы посидели ещё, глядя на магазин. Семён, пожевав губами, мечтательно произнёс:

– А ведь были времена, когда вина в сельпе было хоть залейся. Любого и недорого. И куда оно пропало?

Мы согласно вздохнули. Семён, воодушевившись, продолжил развивать мысль:

– А вот в Америке, к примеру, нет дефицита! Говорят, товару любого завались…

На что Макар резонно заметил:

– Зато там законы какие? Звериные! Не то что у нас. Это только при капитализме человек человеку волк. А у нас, при социализме, дело обстоит совсем наоборот: у нас человек человеку – товарищ волк!

* * *

Философские размышления по поводу социального строя и справедливости прервались внезапно – дверь сельпо с треском распахнулись, и свету явилась вся пятёрка смоляров. Двое из них с победным видом несли картонные коробки. В коробках отчётливо звякало стекло. Макар и Степан побледнели. Что ж, выходит, Клавка для них припрятала вина? Степан аж привстал, всматриваясь. И, похоже, не знал, что делать – то ли бежать скандалить с Клавкой, то ли сматываться от греха подальше. Смоляры меж тем обстоятельно устроились на лужайке, возле крыльца сельпо. Ящики поставили на траву, а сами уселись по-турецки вокруг. И спустя секунду первая бутылка тускло блеснула зелёным боком на солнце. Семён разочарованно потянул «А-а-а-а, шампанское…» и с облегчением уселся на скамью.

– А что шампанское – оно плохое? – спросил я.

– Да что толку от него? Забава одна, сгодится разве что бабам, на Новый год. Только шипит, и ничуть не пробирает.

Я промолчал. Смоляры меж тем приступили к священнодействию. Того из них, что держался поуверенней, я мысленно назвал «вожаком» (я не ошибся: члены команды звали его не иначе как старшой. Но это не имеет отношения к делу). Именно он открыл первую бутылку. Артистическим движением он выпростал её из коробки за горлышко и, подкинув в воздух, поймал левой рукой.

– Горячая, – пояснил Семён, – они ж возле холодильника стояли, аккурат у радиатора. Нагрелись…

Старшой правой рукой выхватил из-за пояса топор и одним отточенным ударом, одним лихим кавалерийским движением снёс ей пробку! Удар был точен – лезвие топора, казалось, прошло в полумиллиметре от стекла горлышка. Шляпка капроновой пробки с оглушительным хлопком взмыла в небеса. Встревоженное кувырканием и подбрасыванием бутылки горячее шампанское – следом за ней. Признаться, подобный по силе и красоте фонтан мне доводилось видеть разве что в Петергофе. Правда, там он был несколько продолжительней по времени.

Спустя секунду игристый напиток мелким дождём осел на головы смоляров (я подумал, что шампанское они видят впервые в жизни, хоть уже давно и не мальчики). Слегка обалдевший старшой поднял с травы выпавшую из рук бутылку, повертел её, заглянул через горлышко внутрь, понюхал… Мужики, бутылка-то пустая! Мужики тут же предложили обменять её у Клавки на новую, но вожак волнения в команде пресёк, резонно заметив, что раньше надо было смотреть, и что осталось ещё много, на всех хватит.