Полигон

— Раз в Зоне переночевал — значит, сталкер! — и не поймешь, то ли Кащей на полном серьезе пересказывает одно из поверий, уже зародившихся в этом отделенном от остального мира пространстве, то ли просто шутит. — Надо тебе кличку придумать. Собственные пожелания есть?

Генка пожал плечами. Вот уж не задумывался… Рука машинально потянулась к затылку — почесать. Как испокон веков делают люди, словно царапание ногтями поможет разбудить дремлющую мысль. Ладонь наткнулась на короткие жесткие волоски, стоявшие дыбом, как щетина. Шикарной шевелюры Генке было ужасно жаль, но… Во-первых — абсолютно непрактично в полевых условиях. Во-вторых — она сразу выдавала бы в нем человека, пришедшего сюда ненадолго, и надеющегося скоро уйти обратно. И соответственно, автоматически уменьшала бы уровень доверия к залетному чужаку. С копной вьющихся русых волос пришлось расстаться… А короткие их остатки торчали в стороны, как колючки у ежа.

— Ёжик, — сказал Генка, криво ухмыльнувшись. — Страшный зверь. Свирепый…

— А главное, ненасытный, — кивнул Кащей, явно довольный генкиным выбором. — Это ты верно придумал — Ёж! У них центра насыщения нет. Сколько ни корми — сроду не почувствует, что сыт, и будет жрать, пока все не съест!

— Это намек?

— Разумеется!

— Ну, тогда, значит, Свирепый Ёж!

— А чего ж наш новый помощник молчит? Эй, парень, я не расслышал, как тебя зовут?

— Юрий, — наконец выдал, набычившись, парень. — Юрий Сергеевич Сокол.

— Ишь ты, Сокол! Птица гордая… Ну, положим, до Сергеевича ты еще не дорос, — заметил Кащей.

Парень выглядел где-то на между «двадцать пять» и «тридцать». Коренастый и ширококостный, круглоголовый, с упрямым и серьезным взглядом. И с таким же, как у Генки, коротким жестким «ежиком» русых волос, разве что оттенком немного потемнее.

— Юрка, значит… А погоняло у тебя тухлое какое-то. Не нравится оно мне. Ладно, другое тебе по ходу дела придумаем. Смотря как себя пока…

Вдруг у новичка в кармане что-то отчетливо пискнуло. Кащей, прерванный этим звуком на полуслове, замолчал с открытым ртом; если бы у него имелись брови — наверняка они поползли бы вверх, но из-за отсутствия бровей на пашином лбу только съехались гармошкой морщины.

— Это что такое?

Юрка покопался в нагрудном кармане разгрузки и выудил КПК.

— Сообщение пришло. Батя желает удачной дороги. Не пойму, чего это он? Насмехается, что ли…

— И ты все время ходишь с этой штукой?! — Кащей уставился на КПК, словно на гранату с выдернутой чекой. — И она у тебя все время включена?!

— Ну, не всегда, аккумулятор же сядет… Сейчас вот просто выключить забыл… Еще когда в аномалию лез, включил, да так и оставил. А как же иначе? Как же здесь без наладонника?! — в свою очередь, выкатил шары Юрка.

Кащей растерянно поскреб пятерней где-то под капюшоном.

— Гм… Да-а… Я, старый склерозник, совсем забыл… Короче, обесточивай эту штуку. Вынимай аккумулятор.

— Почему?! — Юрка уже был готов возмутиться.

— Юрий, пока ты ходишь с нами, а вернее сказать, конкретно со мной, — ты не будешь пользоваться наладонником. — надавил Паша. — Вон Ёж тоже свой аппарат обесточил. И ничего, обходится.

— Но почему?! Все же с ними ходят…

— А я — не все, — резко оборвал Кащей. — Сказано тебе — вынимай аккумулятор, пока по-хорошему прошу. А то возьму твою игрушку и зашвырну в ближайшую аномалию.

— Но почему?! — Юрка уперся рогом, хотя прекрасно понимал, что в коллективе его номер шестнадцатый, и Кащей третий раз повторять не станет, а просто выполнит обещанную угрозу.

— Да потому что это конкретное палево, — снисходительно объяснил Генка. — По ним же, как по мобиле, владельца можно через спутник отследить. Сам-то неужели не задумывался, откуда все эти сообщения приходят… Прикинь, сидит кто-нибудь в командном центре и смотрит на большую карту Зоны, а на ней такие светящиеся точечки ползают. И все видно — кто, куда и с кем идет…

— Параноик, — буркнул Юрка. — И как же тогда обходиться без детектора?

— Неужели ты сам не убедился, какой толк от твоего детектора? — искренне возмутился Кащей. — Сегодня, буквально пару часов назад в аномалию лез, глядя на детектор, и ни хрена не мог понять, где ее границы! А карта… Вот она, самая надежная карта!

И выудил из кармана вложенный в конверт из прозрачной пленки большой бумажный лист — серую распечатку с пометками от руки.

— Давай-давай, юный друг, — поторопил Ёж. — Не кобенься. Лучше вырубай свою игрушку, тогда она при тебе все-таки останется. Может, потом наймешься к кому-нибудь другому, будешь вовсю ей пользоваться, аномалии определять, связь держать, карту смотреть… А то Паша и вправду ее выкинет.

Юрка, недовольно бурча о параноиках, которым всюду мерещится слежка, словно сбрендившим шпионам, вытащил аккумулятор из КПК.

— Ну, вот и ладненько, — одобрил Кащей. — Всё, поднимаемся. Росток нас ждет. Уже недалеко.

И он легко вскочил на ноги, словно и не отмахал за сегодняшний день энное количество километров.

Генка взвалил на ноющие плечи рюкзак. Ох, ему бы хоть немножко пашиной энергии… Которая у него словно бы и не убывает, а наоборот — прибывает и прибывает…

* * *