Полигон смерти

Потом так же мимолётно вспомнился «армянский дом», трупы вповалку на полу, и аж передёрнуло. Нет, прав Семён, с этими тварями договариваться нельзя. Единственно допустимый формат общения с «курками» — это активный обмен автоматными очередями.

Мужики собрались в кружок, травили байки, курили, воняя по ветру не меньше работающих на холостых оборотах двигателей.

Было мирно и покойно.

Такое ощущение, что не к прорыву готовимся, а на туристический маршрут собрались. То ли оттого, что такая толпа, то ли командир попался толковый и уверенный в себе, но не было ни предбоевого мандража, ни чувства опасной близости вражьих сил.

Потом все замерзли и разошлись по машинам греться: Дмитрич запретил разводить костёр, хотя такие предложения поступали, и даже внятное обоснование припасли — нас всё равно видно с предмостной площади, так что о маскировке можно не заботиться.

* * *

Минут за двадцать до полуночи по колонне передали «внимание!», и я побежал к командиру уточнять задачи.

Нет, оказывается, нужного нам конфликта пока что нет, но на позициях «курков» возникло странное движение.

С той стороны подъехала машина (марку не определить, видны только светящиеся фары), кто-то вышел из неё и скрылся в здании КПП.

Спустя пару минут из КПП стали выбегать люди и спешно грузиться в кузов «ЗИЛа». Ещё через пару минут обе машины уехали в сторону Курково, и на посту никого не осталось.

— Не понял… — озадаченно протянул Дмитрич. — Это, вообще, что такое было?!

Все присутствующие принялись строить догадки, а мы с Дмитричем в четыре стекла (у него тоже был бинокль) продолжали пялиться на пустой мост.

Пусто. Нет никого. Единственное напоминание о том, что здесь только что были люди, — бочка с костром.

Минут десять смотрели, ждали, думали, что это какое-то недоразумение, сейчас «курки» опомнятся и вернутся. Кто-то высказал мысль, что это пересменка, но какая-то глупая: не как обычно, «новые приехали — старые уехали», а такая сугубо курковская пересменка, «старые уехали — новые приедут позже».

Затем дико интуитивный Семён выдал сенсацию: «курки» удрали, потому что сейчас сюда подтянутся войска!

И тут же все оживлённо загалдели, загомонили, принялись обсуждать этот вариант, который, надо признать, выглядел вполне жизнеспособным. Нет, совершенно непонятно, почему мост не взяли под контроль сразу, но рано или поздно это обязательно бы случилось, и, похоже, мы как раз попали в такой счастливый момент, когда войска ещё не подошли, а «курки» уже удрали.

А поскольку войска могут подойти в любую секунду, нам нужно немедленно…

— По машинам! — рявкнул Дмитрич. — Готовность к движению — две минуты!!!

* * *

Когда подъехали к мосту, перед нами прошмыгнула грузовая «Газель» и пикап не пойми какой марки. Очевидно, стояли на предмостной площади, как и мы, глазели на мост и тоже не могли понять, что происходит. А как увидели колонну, решили подсуетиться и проскочить вперёд.

Колонна уверенно вползала на мост, «Белорус» уже заехал за балки первой опоры…

И в этот момент впереди прогремел оглушительный взрыв.

— Бу-бу-бу-буххх!!! — взрыв был не точечным, а растянутым по времени, как будто дали очередь из гигантского автомата размером с гаубицу.

Земля под колесами «буханки» подпрыгивала и дрожала, впереди расцветал огромный чёрный гриб с яркими багровыми трещинами, и я машинально, не раздумывая, крикнул «К БОЮ!».

Дети тотчас же попадали согласно боевому расчёту, и сам я тоже упал на пол и прикрыл голову руками.

Спустя пару секунд «буханку» сотряс страшный удар: на кабину обрушилась какая-то тяжеленная штуковина, типа балки, раздался рвущий перепонки скрежет, и страшно закричал Семён.

Я выбил ногами искорёженную дверь и стал вытаскивать детей наружу. В воздухе висела густая бетонная взвесь, вокруг царила кромешная темень, разбавляемая языками пламени, голос завывавшего Семёна слабел с каждой секундой, а прямо перед нами ярко горел деревянный кузов «ГАЗ-53».

3,14здец, приехали…

Эпилог

Ну что вам сказать, ребята… Мост взорван.

Семён тяжело ранен, его жена убита, мотор наполовину въехал в салон. Всё, нет у нас «буханки».

Галина ранена в голову, но с моей помощью может двигаться, надо только перевязать её, как выберемся на чистый воздух. Вокруг продолжает парить взвесь, «газон» перед нами полыхает ярким факелом, детей убрал подальше, что с остальными машинами — не вижу, но криков оттуда вроде не слышно.

Господи… Я всего-то лишь хотел убраться из этого проклятого Города. В очередной раз.

А сейчас у меня на руках тяжело раненный Семён, раненная в голову женщина и… раз, два, три…

— Так, замерли все, не шевелись, я вас считаю!

…четыре, пять… Денис — шесть.

И шестеро детей! Мама, возьми меня обратно…

И со всем этим добром мне сейчас нужно будет возвращаться в Уютное Местечко — по ночи, пешком, через весь город.

— Аа-ааа! — раздался приглушенный вопль откуда-то спереди.

— Там кто-то живой! — крикнул Денис.

Ладно, ребята, некогда разглагольствовать. Надо ещё проверить, есть ли в колонне выжившие.

Если продержусь эту ночь и не сойду с ума, я непременно расскажу вам, что там было дальше.