Поликарбидная логика (СИ)

— Предположительно, твоё ощущение направления и правильный порядок рук восстановятся через некоторое время. Нейровитамины, лёгкий антидепрессант, глицин, щадящий рабочий режим, — продолжает он. — И категорический запрет на табак и стимуляторы.

— То есть я легко отделалась? — уточняю. Очень хочется в это верить, но, с другой стороны, чтобы установить всё это, потребовалось бы не более двух десятков скарэлов. А ребята вон сколько уже возятся.

Последовавший ответ подтверждает нехорошие опасения:

— Не вполне. Но мы ещё с этим не разобрались.

— Объясни? — лучше не вздрагивать, вытаскивая капельницу из тела, но как это тяжело.

— В твоей основной биоволне есть странные изменения, и мы не можем установить причину.

Приподнимаю бровь. Теорию этой штуки я знаю, хотя она и не проста. Суть в том, что не бывает идеальных атомов. В каких-то перевес отрицательного заряда, в каких-то — положительного; оказавшись рядом, они вступают в связь, но всё равно, идеальное равновесие недостижимо, даже такая крошечная система или будет искать недостающую энергию, поглощая, или отдавать лишнюю, излучая. Характерными проявлениями отсутствия этого равновесия являются, например, броуновское движение микрочастиц и температура разных сред. Если же объект является системой — будь то кристалл или макромолекула, хаотическая смесь излучения-поглощения сменяется уравновешенной, основанной на резонансе. Чем сложнее система, тем сложнее это комплексное излучение. Наиболее сложный резонанс получается у живых организмов — сколько в них ДНК, а все между собой идентичны, согласованны и фактически, задают тон, программируя тело на правильное функционирование посредством общей волны организма. Правда, далеки ей пользуются только в медицине, даже несмотря на абсолютную её индивидуальность — комплекс мозговых волн у нас намного ярче, и он легче определяется. Если уж искать аналоги в физике, то основная биоволна организма подобна инфракрасному излучению, неспешному и незаметному, а мозговая — испепеляющему гамма-лучу, поэтому электроника её легко улавливает издалека. Но при глубокой медицинской диагностике именно основная биоволна даёт понять, что с организмом что-то очень не так.

— И что с ней неправильно? — похоже, мне каждое слово сейчас придётся из Беты клещами тащить. — Номер Девять, докладывай по существу.

— Она стала совершенно другой, словно твой организм полностью переписал генетический код. Но ДНК соответствует лабораторному образцу и компьютерной копии, не считая закрутки против часовой.

— Но такая закрутка возможна, хоть и редко встречается. И она вряд ли так сильно бы изменила основную волну, да?

— Мы провели компьютерное моделирование. Полученная эмуляция волны не соответствует твоей текущей ни по уровню сложности, ни по мощности. Но это ещё не всё, — он снова делает длинную паузу, отчего я испытываю желание расковырять кое-чью броню и треснуть промеж ложноручек, в мягкое брюшко. — Если твои биопробы находились далеко от тебя более тридцати скарэлов, на них этот эффект пропадает, волна выравнивается и в целом начинает совпадать с эмуляцией.

— И вы не можете установить, в чём дело, — заключаю.

— Подтверждаю.

— Номер Девять… Темпоральщиков запрашивали?

— Нет. А зачем, объясни?

Кусаю тупой конец шприца-капельницы, собирая мозги в кучку. Бета прав, голова усталая, даже организм не сильно хочет шевелиться. Вон уже сколько времени на койке отвисаю, а всё ощущение, что целые сутки носилась галопом по трэку.

— Девятый, время и информация — прямо пропорционально связанные явления. Чем больше проходит времени, тем больше накапливается информации. Основная волна — это информация не только о самом организме, но и обо всём, из чего этот организм произошёл. ДНК, наследственность, и так далее. А в Вихре не существует вчера, сегодня, завтра. Там есть только здесь и сейчас, всё вместе, в одной координате — и прошлое, и настоящее… И будущее. ДНК далеков будет развиваться и эволюционировать. Возможно, я словила эхо своей волны из будущего. Я же не знаю, насколько и как меня дальше модифицируют для эффективного выполнения работы, и сколько из моего организма произведут потомков на конвейере. Это всё могло на мне повиснуть, как остаточное излучение.

Замолкаю. Бета явно обдумывает мои слова, потом заключает:

— Гипотеза бредовая, но при этом правдоподобная. Есть смысл её проверить. Разреши-и?

Коротко киваю:

— Действуйте.

Вот так и получается, что очень скоро мы с биологами сидим в хронолаборатории в тёплой компании Контролёра Времени. Меня таскают по каким-то приборам, что-то замеряют, что-то анализируют, а я это терплю и не жалуюсь, хотя очень хочется опять прилечь и отдохнуть где-нибудь в уголку. И наконец, вердикт — никаких хронопробоев на моём бренном теле не обнаружено. Или их стирает парадоксом, который никуда не делся, или в организме и впрямь что-то изменилось, чего не могут уловить наши приборы.

— Если ситуация не прояснится в течение ближайших месяцев, — тихо замечает мне Бета, — боюсь, твоя переписка в новое тело будет отложена.