Поликарбидная логика (СИ)

На пульте светлыми прямоугольниками выделяются четыре больших монитора, по которым неспешной рекой плывут данные и схемы. Они, несомненно, все очень важны, но взгляд хозяина помещения прочно зафиксирован лишь на одном, где крутятся трёхмерные модели ДНК-кодов. Та, что слева, сразу бросается в глаза своей необычностью и сложной организованностью, словно в пространстве пересеклись и склеились по центральной оси две молекулы. Две спирали выделены одним цветом, одна — другим, последняя — полупрозрачная и с пометкой, в которой не ошибётся ни один специалист по ксенобиологии или по темпоральной физике. Несомненно, это ДНК галлифрейца, несущего на своём коде отпечаток Вихря, настоящего Повелителя Времени.

Другая модель зеркальная, но вместо четырёх спиралей — три, причём третья не просто выделена полупрозрачностью, но практически невидима; её проявляют лишь редкие пробегающие взблески. Вот на этой молекуле, в попытке определить вид, споткнётся любой ксенобиолог. Но сидящему за пультом человеку принадлежность генетического кода, несомненно, известна и вызывает удовлетворённую улыбку.

Он очень стар, этот человек, и очень болен. Он давно бы уже умер, если бы не любовь к жизни, не могучая сила воли, не жестокая обида и не яростное желание свести счёты. Достаточно много причин для того, чтобы ещё немного покоптить небо назло всем оппонентам, не так ли?

Старик наконец отрывается от кода и поднимает взгляд на экраны внешнего обзора, заменяющие стены. Подчиняясь мысленному приказу, один из экранов, направленный в самую тьму неизведанных космических глубин, даёт приближение изображения до тех пор, пока не проявляется маленькое пятнышко, слишком размазанное и тусклое для звезды. Слабая, но всё ещё властная, рука тянется к далёкой галактике, странно взблёскивая металлом, словно на неё натянули что-то, похожее на рыцарскую перчатку.

— Доктор…

По металлу на руке проходит едва заметный голубой всполох.

— Ты много раз вмешивался не в свои дела. Но на этот раз тебе ничего не удастся. Ты проиграл.

Пальцы тянутся к далёкому туманному пятну всё жаднее, на сухих, как пергамент, губах появляется пугающая улыбка.

— Труд долгих лет окончен. Пора домой, несмышлёное, затерявшееся во Времени дитя. Я жду тебя, моё идеальное оружие!