Поликарбидная логика (СИ)

Громкий топот ног, в помещение влетает растрёпанный потный Доктор с глазами огромными, как линза фоторецептора, и зубами оскаленными, как будто укусить хочет. Увидела бы такую рожу у двенадцатой регенерации, живо бы под потолок взлетела, чтоб не допрыгнул и ничего не отгрыз. Котелок как-то помягче в этом отношении выглядит, кстати.

Не успеваю сдвинуться, и Хищник пролетает сквозь меня. Бр-р-р!

Прыжок, щелчок вставляемой в разъём отвёртки. Данные уходят в центральное ядро голубым разрядом под встречные улыбки Доктора и компьютера. Ривер Сонг… сохранена в системе гигантской библиотеки. Вот честно, посмел бы Доктор со мной такое провернуть — вылезла бы из компьютера и уничтожила. Нет, вылезла бы в межзвёздную информационную сеть, нашла бы ТАРДИС и задала бы ему жару в виде вируса!

А вообще, мне как-то не хочется дальше смотреть на это издевательство. Мне ведь тоже предлагали виртуальную жизнь, но у неё была цель, служение Империи. А вот так, без цели, просто спрятать интересное существо в архив — мол, пусть будет… Абсолютно иррационально, нелогично, а потому чудовищно. Словно у них обоих не хватает сил порвать связь. Ведь Ривер тоже не удалила себя с жёсткого диска, хотя наверняка могла.

— У них есть последняя встреча? — спрашиваю у Контролёра, потому что смотреть на тягомутину бесконечного расставания совсем неинтересно.

— Определяю её координаты… Координаты определены. Перемещаемся, — в голосе звучит неудовольствие, смешанное с отвращением. — Подойди предельно ближе. Мы должны переместиться в отменённое время.

Ого!..

— Объясни-и? — говорю, притираясь вплотную.

Пространство вокруг нас вновь смазывается.

— Трензалор, — буквально по слогу выплёвывает Контролёр. — Место, где галлифрейцы посмели переписать события, не дав Доктору умереть. Но вместе с тем Доктор был там на своей могиле.

Трензалор… Я пропустила эту битву. В одной эпохе не дожила, в другой уже перескочила через нужный временной отрезок.

— Выходит, там теперь или парадокс, или люфт?

— Люфт, — отзывается Контролёр Времени. — Протяжённый, плохой и многовариантный. И заканчивается рифтом, созданным путешествиями Хищника. Будь предельно осторожной, не делай ни движения. При малейшей опасности отступаем.

— Я подчиняюсь.

Пока перемещаемся, проще глядеть на Контролёра, а то голова идёт кругом от мельтешения эпох и пространств. Вот интересно, раньше начальник темпоральщиков мне казался очень заносчивым или просто не от мира сего, и совершенно точно угрожающе непонятным. А сейчас понимаю, что он просто очень глубоко в своей работе, но совершенно адекватен, собран и спокоен. А кроме того, похоже, не менее любопытен, чем я. Иначе бы не стал столько времени возиться с совершенно незначительным делом и задавать такое количество вопросов про низшие виды.

— Мы на месте, — сообщает Контролёр.

Отвожу глаза от его фоторецептора и оглядываюсь. ТАРДИС?.. Мёртвая. Даже консоль разрушена в прах. Зато целая выставка знакомых физиономий и странное светящееся нечто на месте ротора.

— Что это за фрактальная структура? Рифт? — спрашиваю я, не смея шелохнуться, хотя меня так и подмывает подойти и потрогать светяшку. Любопытно же!

— Подтверждаю. Рифт, пробитый ТАРДИС во времени и пространстве в процессе путешествий. Материальное воплощение линии времени Доктора. Стёрто при вмешательстве Галлифрея… А что делают Доктор и Ривер Сонг, объясни?

— Целуются, — брезгливо поясняю я. — У низших есть потребность в тактильном контакте, а это — одно из ритуальных выражений отношений самца и самки.

— Негигиенично, — прямо чувствую, как Контролёра передёргивает в глубине скафандра.

— Подтверждаю, — киваю в ответ. И замираю. Показалось или нет, что Ривер на нас покосилась через плечо мужа?.. Ведь мы тоже своего рода информационные призраки, как и она.

Нет, всё же показалось. Иначе бы профессор уже выдала классическое: «Доктор! Далек! За тобой!» — тем более что мы действительно стоим скорее за спиной Хищника, чем сбоку.

Сладкая парочка наконец-то отлипает друг от друга.

— Никто больше тебя не видит, и бог знает, как это выглядело, — выдыхает Доктор, и, даже не видя его лица, я знаю, какое там выражение. — Есть время жить и время спать. Ты эхо Ривер. Как Клара. Как в итоге все мы. Я знаю, что это моя вина. Но ты давно должна была растаять.

Глубина дешёвой философии потрясает, как и дурацкие сожаления. Может быть, он сам считает это поэтичным? А по-моему, глупо, тупо, иррационально, нелогично, вот низшая раса! И я хочу знать, что по этому поводу думает сама Ривер.

Ну же, профессор. Я на вашем месте сейчас бы отрезвляюще дала ему в челюсть.

Но Ривер лишь улыбается:

— Трудно уйти, не попрощавшись.

— Я была права в своих подозрениях, — тихо говорю Контролёру, пока парочка продолжает щебетать. — Они не в состоянии отпустить друг друга, разорвать контакт.

— Слабые существа. Даже ставя точку, они хотят иллюзии запятой, — по-моему, эта короткая мысль Контролёра куда больше соответствует критерию поэзии, чем многословие Хищника. И, словно ей вторя, Ривер заканчивает свою мысль: