Полина и Лекок (СИ)

Полина метнула в её сторону красноречивый взгляд, выражающий, по-видимому: «Чё?». Даша готова была нести ответ с неустрашимостью Гавары:

— Допустим, если ты посмотрела фильм, а потом читаешь книгу с теми же героями, ты автоматически переносишь образы, — рассуждала она в манере знатока из «Что? Где? Когда?», для которого забыли включить таймер на потрындеть. — Известный лайф-хак: если чешется там, где чесать нельзя, почеши в другом месте… Ты знаешь, каково наощупь стекло. Впервые видя стопочку, скажем, зауженной формы, ты легко можешь включить осязательную память и даже почувствовать вес. Причём, если хочешь — ногой. Или другой частью тела… Лабораторная практика покажет, насколько ты, будучи знакомой с моим пальцем в том впечатлительном преддверии…

— Даш, я поняла, — рефлекторно прервала Полина.

Даша примолкла. «Почему всё, о чём ты говоришь, так эротично?..» — думала Полина. — «Злосчастная стопочка…» После получасового простоя в пробке чувственное напряжение между ними немного улеглось, и Полина с опаской поглядывала на Дашу: «Как бы в самом деле не попросила чаю».

На пороге квартиры, повесив верхнюю одежду и оказавшись без занятия, Полина не знала, куда деть руки, ноги и особенно туловище. Комфортно теплящееся желание стремительно разгоралось от самого короткого взгляда Даши. У Полины было несколько резонных соображений насчёт туловища. Решив пошутить, она улыбнулась краешком подрагивающих губ, но юмор ей изменил. Сколько раз Полина представляла, как у них произойдёт «в реале». В смысле, с Дашей. В фантазиях она всегда рисовалась разительной Дианой в седле и с стрелами. Сейчас питон требовательно стягивал нутро тугими кольцами, начиная с низа живота, и завязывая под самое горло.

— Даш, я… — голос прозвучал сипло и надрывно. У неё только что водилась реплика, но всё, что о ней запомнилось под прожигающим взглядом — вроде бы весьма достойная. И даже могла заверить, что примечательная. Была реплика.

— Да… — заинтересовалась пропащей Даша, а её взгляд плотоядно бороздил по лицу и замирал на невольно приоткрывшихся губах.

Они находились в достаточной близости, и притяжение стало неодолимым. Даша коснулась её талии, и они вместе тронулись в нежности непродолжительных поверхностных поцелуев, постанывая от нахлынувших чувств. Даша ни в чём не любила торопиться. Хотя у Полины были совершенно шикарные идеи по поводу применения туловища, а также рук, губ и ног, — ещё по «вирту» и телефону она приняла правила. Даша не спешила, разоблачая от кофточки и лифчика знобкий стан. Ласково поведя по животику, она вновь подарила устам жаркий влажный, но всё ещё недалекий поцелуй.

— У тебя очень красивая грудь… — хрипло огласила Даша, мягко охватывая ладошками по бокам и не в силах уже отвести взгляда от вздымающихся сосков.

— Всё — твоё, — поощряла Полина. «Ты будешь с ними что-то делать? Или запаковать обратно?»

— Я знаю, — сказала Даша. — Будь уверена, я ещё успею задать им уроки воспитания по всей программе… А пока хочу насладиться их доблестностью на службе «по стойке смирно».

«Бери или проваливай», — зов плоти нарастал мощью и подстрекал торгашески материться.

— Солдатики рвутся в бой… — вместо этого вкрадчиво промолвила Полина.

— Какие настырные, — заметила Даша. — Пусть выкажут прыть на сторожевом посту.

С этими словами, слегка сдавив, она направила груди по траектории чуть вверх. Её губы в невесомом поцелуе словили струю вырвавшегося пыла дыхания. Подушечки больших пальцев, шероховатые от силовых упражнений со снарядами, по-хозяйски подмостились к краям окаменевших сосков. Она повторила цикл снова и снова, крепче и дразнительней с каждым разом. Ощущение доходило до той степени космизма, когда режут без ножа и имеют без проникновения. Освобождённые, её груди колыхнулись под собственным весом. У Даши спёрло дыхание от дикого великолепия этой картины. «Милостивый Божечки…» — содрогнулась Полина, понимая, что с таким выражением лица иметь её сегодня будут иезуитски до полного оголения проводки на чердаке и по всему дому. Всё, о чём она могла думать — как-нибудь незаметно присесть на её пальцы, чтоб уже не отвертелась и брала так нагло, как душенька пожелает. Ибо ни дом, ни чердак ей уже не принадлежали. А пальцы, между тем, не спешили вступить в права и вытрясти половички.

— Я говорила, что чокнусь, лаская тебя?.. — вымолвил хозяин её миров своим пьянящим осевшим голосом, который хотелось пить.

— Ты не представляешь, как ты глубоко… Я схожу с ума от твоих сообщений, я начинаю мокнуть, только заслышав сигнал… — бормотала Полина. — И сейчас я… Господи!.. — среагировала она на вольности языка с её ушной раковиной. -…Я точно испорчу брюки…

— Им пора погулять, — Даша расстегнула и спустила их долой, исподтишка задевая пропитавшиеся трусики и вызывая стон.