Полина. Подвенечное платье

И в самом деле, как она могла подумать, что Генрих не вернется? Он опаздывал всего на несколько недель, вот и все. Вероятно, «Аннабель» в назначенный день не вышла в море. Генрих сейчас в дороге, а может быть, уже в Англии или даже во Франции. Он вот-вот приедет, а ее труд не окончен, и Цецилия, преисполненная минутной бодрости и надежды, принялась за свое платье: все новые и новые цветы росли под ее иголкой, как под иглой феи.

Так прошли еще три месяца. Цветы были закончены, и платье сделалось удивительным. Те, кто видел его, говорили, что оно слишком хорошо для простой женщины.

Цецилия начала вышивать ничем не заполненные промежутки.

Однажды поутру Аспазия вошла в комнату молодой девушки, чего раньше никогда не случалось.

– Что такое, Аспазия? – вскрикнула Цецилия. – Не случилось ли чего с бабушкой?

– Нет, слава богу, с госпожой все хорошо. Просто в бюро больше нет денег… Я пришла узнать, где они спрятаны.

Холодный пот выступил на лбу Цецилии. Минута, которой она страшилась, настала.

– Я поговорю об этом с бабушкой, – ответила бедная девушка.

Цецилия вошла к маркизе и сказала:

– Бабушка, мои страшные предчувствия оправдались.

– Какие, душенька? – спросила маркиза.

– Наши средства истощились, а Генрих все еще не вернулся.

– О! Он приедет, милое дитя, он приедет.

– Но что же… Как же нам теперь быть?

Маркиза посмотрела на свои руки. Ее мизинец украшал прекрасный перстень, усыпанный бриллиантами.

– Что ж, – сказала она, вздыхая, – едва ли я могу расстаться с этим кольцом, но если никакого другого средства нет…

– Вы можете отдать только бриллианты, а кольцо оставить, милая бабушка, – ответила Цецилия.

Маркиза тяжело вздохнула еще раз, что говорило о том, что ей не легче расстаться и с бриллиантами.

Цецилии не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об их стесненном положении, и она сама пошла к ювелиру, от которого вернулась с восемьюстами франками и золотым ободком кольца.

К одному несчастью бедной девушки теперь добавилось и другое. Но если с разлукой Цецилия ничего не могла поделать, то с их бедственным положением справиться было в ее силах. Ювелир ей показался человеком, заслуживающим доверия, и она поделилась с ним своими рисунками. Тот позвал жену, которая пришла в восторг от таланта Цецилии и обещала поговорить с одним торговцем. Через три дня девушка могла зарабатывать от шести до восьми франков в день.

С этого времени Цецилия несколько спокойнее ждала Генриха. Прошло уже четыре месяца, а известий о нем все не было. Девушка совсем перестала улыбаться, но уже и не плакала. Взгляд Цецилии становился все холоднее и бесстрастнее; вся ее грусть, тоска сосредоточились в ней самой, скопившись в сердце. Она все так же вздрагивала при звонке колокольчика, но, когда становилось ясно, что это не почтальон, вновь бессильно падала в кресло. Деньги, вырученные за кольцо, давно уже были потрачены, но благодаря трудолюбию Цецилии им было на что жить. В свободное время девушка вышивала свое платье, которое связывало ее с прошлым.

Настал день, когда работа над подвенечным платьем подошла к концу: добавить к наряду было больше нечего, все малейшие промежутки были заполнены узором.

Однажды утром, разложив свой наряд на коленях, Цецилия подумала, что бы еще на нем вышить, но тут вдруг раздался звонок… Девушка вскочила со стула: она почувствовала, что это почтальон.

Цецилия кинулась к дверям. Почтальон держал в руках письмо, но оно подписано не его рукой и запечатано большой казенной печатью. Цецилия, дрожа всем телом, взяла письмо.

– Что это значит? – прошептала она едва слышно.

– Не знаю, сударыня, – ответил почтальон, – вчера нас созвали к начальнику полиции, чтобы спросить, не знает ли кто из нас, где живет Цецилия Марсильи. Я ответил, что прежде относил вам несколько писем и что вы живете на улице Дюкок, в доме номер пять. Сегодня утром мне дали это письмо и сказали, что оно из морского министерства.

– О боже мой, боже мой, – пробормотала Цецилия. – Что все это значит?

– Желаю, чтобы оно принесло вам радостные вести, сударыня, – сказал почтальон, уходя.

– Радостные, конечно, радостные, – повторила Цецилия так, словно сама не верила своим словам.

Почтальон отворил дверь и собирался выйти, но девушка окликнула его:

– Постой, я же не заплатила тебе.

– Благодарю, сударыня, пакет казенный, за него не платят.

И он ушел. Цецилия вошла в свою комнату. В руках ее было письмо, которое она долго не решалась распечатать.

Наконец девушка сломала печать и прочла:

«Торговое судно, бриг «Аннабель», под командой капитан Джона Дикенса.

28 марта 1805 года, в три часа пополудни, на высоте Азорских островов под 32о широты и 42о долготы, я, Эдуард Томсон, подшкипер брига «Аннабель», будучи на вахте, был уведомлен матросом Самуилом, что виконт Карл-Генрих де Сеннон, записанный в реестр пассажиров под номером девять, умер.

С вышеупомянутым Самуилом и студентом медицины Вильямом Смитом мы отправились в каюту номер пять, где обнаружили тело Генриха де Сеннона.