Полина (СИ)

"Интересными категориями я стала оперировать, – хмыкнула про себя Полина. – Это надо же: кочан капусты вспомнила. А три дня назад я даже не представляла, какой величины может быть эта самая капуста, хотя бы больше или меньше кулака"

– Валяй, заходи! А в следующий раз, спрашивать нужно прежде чем просовываешь голову. Вдруг я тут голая сижу?

– Не, если бы голая, – смутился мальчик, – я бы сразу увидел.

– В том-то и дело!

Мишель сделал несколько шагов, остановился, ухитрился дотянуться до стула, пододвинул его к себе, сел.

– Как спалось? – Осторожно поинтересовался он.

– Ой-ой-ой какие мы культурные. Фильмов, наверное, насмотрелся?

– Почему – фильмов?

– А там всегда все спрашивают друг у друга "как спалось, как спалось", словно их в самом деле это интересует… Впрочем, какие там фильмы, у вас же Интернета нет! Наверное, вы в театры ходите? – Предположила девочка. – В кинотеатры, – тут поправилась она, явно гордясь тем, какие необычные слова она знает.

– При чём тут фильмы – и Интернет? – Не понял Мишель. – Мы по телевизору фильмы смотрим.

– По телевизору? – В свою очередь изумилась Полина. – Эта такая штука, – она показала руками, – как компьютер, только большая и квадратная?

– Да.

– А можно я посмотрю? – Загорелась девочка. – Я такое только в музеях видела. У нас визоры виртуальные, в Сети, – пояснила она. – Выходишь в Интернет, надеваешь шлем – и смотри всё что хочешь. Нужно только название передачи набрать, фильма или чего ты там хочешь посмотреть, а телеканал сам всё отыщет и покажет, когда тебе это удобно. В прямом эфире у нас только новости смотрят и то не всегда.

– Вот здорово! Тогда наш телевизор тебе точно не понравится. У нас только два канала – первый и восьмой – и показывают там , что они хотят и во сколько они хотят. Самые хорошие фильмы ночью идут, когда меня спать посылают, – плаксиво пожаловался он. – А рекламы столько, что иногда и смотреть ничего не хочется.

Пока она брели по коридорам, Мишель продолжал поносить на чём свет стоит местное телевидение.

– Не понимаю, – наконец, не выдержала Полина, – если бы ты много лет прожил на благоустроенной планете, а потом попал бы в такой вот медвежий угол – то вполне мог бы возмущаться здешними порядками. Но ведь ты родился здесь и никуда дальше соседней деревни не выезжал – чего ты так кипятишься?

– Увидишь! – Пообещал мальчик.

И Полина действительно увидела. Во-первых, её очень разочаровал внешний вид самого телевизора. Деревянный ящик с зеленоватым стеклянным экраном в торце – ничего особенного.

Чем-то похож на визоэкраны, которые ставят в каютах звездолётов.

– А как он включается?

Мишель щёлкнул крохотным рубильником на передней панели.

Через пол-минуты из динамика раздался взрыв хохота.

– Я спросил у капитана, куда мы летим. Он сказал, что после скачка напряжения автопилот поменял курс и теперь мы зачем-то направляемся в другую часть галактики.

Ещё один взрыв хохота.

Появилась студия, наполненная людьми. Юморист на эстраде поправил громадную оранжевую бабочку на шее.

– Я, конечно, попытался объяснить, что у нас – пассажирский корабль и он должен лететь назначенным курсом. Капитан попросил меня вычислить, сколько будет 36 в 38-й степени. Я задумался. А компьютер, сказал он, на это вычисление потратит доли секунды, поэтому не думайте, что вы умнее компьютера. Куда автопилот ведёт корабль – туда мы и должны лететь – и никак иначе.

Камера снова показала крупным планом лица хохочущих зрителей.

– Переключи! – Потребовала Полина.

Мальчик вдавил в корпус телевизора выразительную чёрную кнопку.

– …лучший в мире шампунь! – Флакон причудливой формы на экране сменился аккуратной пластиковой коробочкой. – Прокладки "Суперстандарт", – произнёс проникновенный голос за кадром, – ваш надёжный помощник в критические дни…

Девочка побагровела, поспешно нажала следующую кнопку, потом третью, четвёртую…

– Почему больше ничего нет? – Спросила она, избегая смотреть на собеседника.

– Я же сказал, что у нас только две программы – первая и восьмая.

– А остальные куда делись?

– Они в городе показывают, а до нас не дотягивают, мощности передатчика не хватает, – компетентно пояснил Мишель. – Правда, пятый канал иногда включается, но это только когда погода хорошая.

Обратно в комнату возвращались в полном молчании.

– Я немножко позанимаюсь, – сказала Полина, очутившись на своей половине.

– Завтракать не будешь?

– Потом.

– Я могу прямо сюда принести, если ты хочешь.

– Я же сказала: не хочу, ты что – туп… – Полина осеклась. – Ладно, принеси. Кружку чая и сухарик какой-нибудь.

О сухариках Мишель имел самое извращенное представление, потому что притащил вафли, печенье, два вида пряников и какие-то булочки – и всё это на подносе!

– Ты, наверное, хочешь, чтобы я стала толстая и некрасивая, да?

– Почему? Я просто не знал, чего именно ты захочешь.

– Я же сказала: сухарика. Одному. Одну. То есть, одного. Тьфу ты, совсем запуталась! Я имею в виду – один. Может я на диете сижу. Может я худею.

– Куда тебе худеть, ты и так как стойка от микрофона!

– Это что-то тоненькое, да?

– Да.

– Будем считать, что это комплимент. Спасибо.

– Пожалуйста.