Полинка и Баг

— Не важно! Гляди! Я нужного эффекта добился! — радостно ответил Баг.

— Это ради идеи, которую нужно проверить?

— В конечном итоге пропала идея. Пришла, но никого не застав дома, ушла.

— Так значит, это ты из вредности сюда рвался, да? — всё больше сердилась Полинка. — И что значит в конечном итоге? В итоге и всё! Итог не может быть конечным, итог и есть конец.

— Ничего не из вредности. Разве что на короткое мгновение вредность повысилась…

— Мгновение само по себе короткое! О нём не говорят, что оно короткое! Масло масленное.

— Да что ты ко мне придираешься? Теперь у тебя плохое настроение и вредность повысились?

— Неправда!

— Чистая правда!

— Просто правда! Грязной правды не бывает.

Над их головами неожиданно раздался голос.

Баг округлил глаза, а Полинка раскрыла рот.

— Поздняк метаться!

Рука вихрастого парнишки опустилась на стол возле Полинки, чуть не прихлопнув. Баг подхватил испуганную девочку и нырнул под клавиатуру.

— Фуф! Чуть не попались! Ну, ты чего? Испугалась? Не бойся! Мы уже в безопасности. Ты чего замерла, головой хоть кивни.

— Не нужно говорить кивни головой. Кивнуть ничем другим нельзя, — смотря в одну точку, ответила Полинка. — Нужно сказать просто кивни.

— Я больше вообще говорить ничего не буду. Что ни скажу, всё неправильно!

— Ну и молчи.

— Ну и пока, — с этими словами Баг шмыгнул в компьютерную мышь.

— Что-то уже в глазах мелькает, — проговорил вихрастый парнишка, щёлкая мышкой. — Ты подумай! Теперь и мышка не работает. Полный алес капут.

История шестая. Беда

Вихрастый парнишка, надев наушники, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. В комнате ярко светил экран монитора, по которому словно бензиновые пятна растекались разноцветные кляксы. Он слушал музыку.

Монитор мигнул, и на его поверхности появился едва различимый контур. Конечно, если бы цвета не менялись так часто и не отвлекали на себя внимание, в этих контурах можно было бы распознать контур человечка. Он шагнул вперёд и проявился на поверхности монитора. Затем бесшумно скатился на письменный стол.

— Привет, — тут же раздался голос Полинки. — Как я рада тебя видеть!

— Чего это вдруг? — нехотя ответил вопросом Баг.

На самом деле Баг тоже был рад видеть Полинку, но сказать это как-то не получилось. Баг нахмурил брови.

— Что ты такой? — растерялась Полинка, не ожидая подобного ответа.

— Какой?

— Сердитый.

— Я не сердитый. Я уставший. Уже час слушаю это. Бах-бах-бух. Дун-дун-прынь. И конца нет. Хочу в тишине побыть, а тут ещё ты со своей трескотнёй.

Полинка поджала губы, но ничего не ответила и продолжала смотреть на Бага.

— Нет. Нужно прекращать. Да где же… Я же собственными глазами это видел, — Баг завертелся на месте, смотря по сторонам.

— Видел собственными глазами — не говорят, — вежливо сказала Полинка, — ничем другим, кроме как глазами, увидеть нельзя.

— Исчезни! — зло посмотрев на пылинку, кликнул Баг.

— Ты же сам говорил тебя поправлять, — расстроенно сказала Полинка. — А я тебя ждала…

Глаза её наполнились слезами. Пылинка развернулась, подошла к краю стола и прыгнула.

Баг не ожидал такого поворота событий. Он видел, как серый колокол платья медленно опустился на пол. Полинка приземлилась и пошла в большую комнату.

«Эй!» — хотел крикнуть Баг, но из вредности промолчал. Постояв недолго, он увидел, что со стола до пола свисает кабель. Баг подошёл к нему и, обхватив руками, скатился вниз. Пылинка шла к старому деревянному пианино, которое чёрной громадиной возвышалось у противоположной стены комнаты. Баг не стал её догонять. Закинув руки за спину, он просто пошёл следом.

«И чего она там забыла? Мало нам шума на столе? Хотя, бывает, эта старая развалина красиво разговаривает. Как она внутри устроена, интересно. Где у неё подключение? Как попасть внутрь?» — мысли Бага скакали.

Баг видел, как пылинка взлетела на поверхность пианино, он тоже пробрался внутрь через щель над педалью. Целая стена струн возвышалась впереди. Ровными рядами они уходили куда-то вверх. Одни были толстенные. Некоторые даже зачем-то намотали на себя медную проволоку, отчего выглядели ещё толще. Другие были тонкие-претонкие. Струны собирались по три штуки. Баг коснулся одной струны, и она тихо загудела. В пустом пространстве звук казался густым, стало чуточку страшно.

— Ого! — сказал Баг.

— ОГО-ОГО-ОГО… — откликнулось эхо. От неожиданности Баг зажмурился.

— Угу!

— УГУ-УГУ-УГУ…

— Ыгы!

— ЫГЫ-ЫГЫ-ЫГЫ…

— Здорово! А где цветовое сопровождение? — спросил Баг пустоту.

— НАВОЖДЕНИЕ-НАВОЖДЕНИЕ… — сказало эхо.

— Тебя глючит, дружище, — сказал сам себе Баг. — Это просто дерево со стальными струнами внутри. Какое сопровождение? Плохо. Плохо. Ничего нет, — вполголоса бормотал Баг, — подсказки нет, смены ритмов и тембров нет, динамиков нет, даже линейного выхода нет! Ничего нет. Это же просто дрова, недружественная среда.

— БЕДА-БЕДА… — отозвалось эхо.

Что-то больно кольнуло Бага. Он замер на мгновение и быстро полез по струне вверх. Тут раздался женский голос:

— Пианино играло. Само? Рассыхается, что ли? Давно я не садилась…

Потом скрипнула крышка. Стукнул стул.

— Кого вспомнить? Баха…