Полёт японского журавля. Я русский

Пансионат оказался ведомственным, вся его территория была огорожена сплошным решётчатым забором. Конечно, там было не как в лагере или психиатрической больнице, и через решётку, при желании, можно было перелезть, но всё же, иногда Михаилу казалось, что он находится под неусыпным контролем спецслужб, правда, теперь уже советских. Размышляя об этом, он осознавал, что время, проведенное в Китае, определенным образом повлияло на его психику, и ему надо разобраться с тем, кто он на самом деле. Вернуть привычное понимание окружающих его вещей, вернуть собственное восприятие мира, который подставил ему незнакомые грани. Это заточение должно было вернуть ему прежний способ мышления, русского мышления, без которого жизнь в России теряла смысл.

Он сдружился с некоторыми ветеранами, давно облюбовавшими этот уголок. Никто ни слова не говорил о своей работе или должности. Рядом с ним мог находиться как простой офицер, так и генерал, имя и отчество которого могли быть временной легендой. Они играли в шахматы, в бильярд, в карты, кто-то предпочитал настольный теннис, правда, в этой игре Михаилу вскоре уже было не с кем состязаться. Вечером он проводил время на берегу. Было холодно и ветрено, залив скоро должен был замёрзнуть, но над его поверхностью ещё кружили чайки, охотясь за рыбой. Михаил снова думал о Японии. Эти мысли вернулись к нему сразу, как только он оказался в России, и это было удивительно, словно именно русская земля, с её людьми, языком, традициями, способствовала проявлению его ностальгических чувств.

Через неделю приехал Вязов. Это было сюрпризом. К этому времени Михаил уже закончил писать отчёт, и испытывал жгучее желание поскорей вырваться из заточения и заняться делом. Несколько десятков исписанных страниц ждали Вязовского комментария.

Они продолжали отдыхать теперь уже на пару, и Михаил понял, что Вязов приехал неслучайно, как раз вовремя, скорее всего, догадываясь, что у его подчинённого обязательно возникнут проблемы с времяпрепровождением, а точнее, с одиночеством. Михаил, действительно, остро нуждался в человеческом общении, в возможности выговорится.

Ознакомившись с отчётом, Вязов некоторое время не затрагивал эту тему, видимо, сам находясь под впечатлением от прочитанного.

– Как разведчик ты ещё не умер, – однажды сказал Вязов. – Я даже думаю, что с этого всё только начинается, Миша. Понимаешь, о чём я?

Михаил пожал плечами. Ему казалось, что про себя он знал уже всё, и даже больше, поэтому вопрос начальника немного смутил его.

… – Я нисколько не удивился, что ты нарушил мой приказ. Даже скажу, что ожидал этого. Ты ведь догадываешься, что я по телефону мог спокойно дать распоряжение на контроле, и тебя бы не пропустили к самолёту.

– Да, понимаю, Илья Ильич, – согласился Михаил, хотя, это понимание пришло к нему только сейчас. Он даже приоткрыл от удивления рот. – Вы опять меня использовали?

– Не говори ерунды. Ты разведчик. А его главным качеством всегда остаётся решительность и способность принимать решения. При любых обстоятельствах. И ты его принял. То, что ты находишься здесь, вовсе не наказание, и тебе ещё придётся здесь побыть.

– Вы меня проверяете?

– Конечно, тебя проверяют. Всё что ты написал, будет проверяться. Дело ведь не только в тебе. Для нас очень важно не потерять твоего Джена. Этот парень вызывает много вопросов, но бросать его никак нельзя.

– Вы хотите начать с ним работать?

– Я один ничего не решаю, время покажет, Миша. А на свой счёт потерпи, ведь ты боец, не так ли?

– Я не знаю. Уже не знаю. Что-то сломалось внутри.

– Ты меняешься, как и каждый из нас в своё время. Слабый человек, неподготовленный, может раскиснуть, даже заболеть психически, не выдержав перемен, но ты не из таких. Сейчас твоя задача наблюдать за собой как бы со стороны. И тогда всё постепенно наладится, вот увидишь. И любовь вернётся, и интерес к жизни, но конечно, это будет уже что-то новое для тебя. Ты стал взрослым, Миша, я бы сказал, матёрым. Мне даже страшно находится рядом с тобой. Я не шучу.

– Ну, что вы говорите? Это я вас боюсь.

Они рассмеялись.

– Считай, что мы обменялись любезностями, Миша.

Они ходили по заснеженным аллеям, с деревьев то и дело падали мокрые хлопья снега, попадая за воротник. Вязов даже вызвал Михаила на дуэль, и они поиграли в снежки.

– Я здесь благодаря вам? – спросил Михаил, когда Вязов вернулся к отчёту.