Полёт на единороге

– Еще каким, – он отошел на пару шагов, пиная траву. – Просто я так злился. Только и мог, что орать и ломать вещи. Разнес половину своей комнаты, – он снова обернулся к ней, но не поднял глаз. – Но… прости меня, Софи, – за все. И я хотел поговорить перед тем, как ты попробуешь вылечить папу, чтобы в случае успеха ты не решила, что я извиняюсь только из-за этого.

Его слова были теплей лучей солнца, выглядывающих из-за ветвей.

– Все в порядке, Фитц. Я на тебя не злюсь. И, пожалуй, никогда не злилась.

Он поднял на нее глаза, хмурясь.

– Почему?

Софи пожала плечами.

– Ты думал, что потерял отца. И имел полное право срываться. Но… – теперь взгляд отвела уже она. – Ты правда меня больше не винишь?

Фитц шагнул ближе.

– Я и раньше не винил, если честно. Я просто… не знаю. Вел себя как дурак.

– Да, и это еще мягко сказано, – произнес Алвар, появившись ниоткуда так, что они оба вздрогнули. – И вот что я тебе скажу, Софи. Ты слишком легко его прощаешь. Хотя бы разведи его на какой-нибудь подарок.

Софи рассмеялась, а Фитц недовольно глянул на брата.

– Может, в следующий раз.

– Следующего раза не будет, – произнес Фитц, и от его взгляда сердце у Софи затрепетало. Она уже почти забыла это чувство.

– Да уж, будем надеяться, – сказал Алвар, хлопая Фитца по спине. – Ладно, простите, что помешал, но Совету явно не терпится начать.

Софи вздохнула, жалея, что не испытывает сходных чувств. Но слишком многое было на кону.

В тишине они вернулись к входной двери, но перед тем как Фитц зашел за Алваром в дом, он шепнул:

– Жалко, что мы больше не можем обмениваться мыслями. Надеюсь, что Тирган все равно разрешит приходить на твои занятия по телепатии.

Ее щеки запылали.

– Я тоже.

– И помни, – сказал он, когда они ступили на лестницу. – Что бы сейчас ни случилось, мы все равно останемся друзьями, хорошо?

Софи улыбнулась.

– Хорошо.

– Начинай, как будешь готова, – сказал Грейди Софи, медленно подошедшей к кровати Алдена.

Они вновь перенесли его в спальню, и все двенадцать старейшин выстроились вдоль изогнутых стен вместе с Кифом, Деллой, Фитцем, Бианой и Алваром. Тирган с Элвином тоже пришли – на случай, если что-то пойдет не так и понадобится помощь либо телепата, либо врача – хотя Софи очень надеялась, что до такого не дойдет.

В этот раз предчувствие было хорошим.

Может, дело было в воздействии лекарств, может, в примирении с Фитцем и Бианой, но ей казалось, что все пройдет хорошо. Надо было просто поверить в себя и попробовать.

В комнате воцарилась тишина, едва она коснулась висков Алдена и прикрыла глаза. Успокоившись и взяв себя в руки, она в последний раз глубоко вздохнула и раскрыла Алдену свой разум.

Его сознание было холодным, плотным и колючим – Софи будто бы оказалась в бурлящей реке, полной острых камней. Но с какой бы силой волны ни бились о нее, в этот раз ничто не смогло проникнуть сквозь ментальный барьер. Ни сумасшедших воспоминаний, ни безумия. Вообще ничего. Вокруг была лишь холодная, тихая тьма, в которую она погружалась все глубже и глубже, пытаясь отыскать нить тепла, ведущую в закуток, как было в прошлый раз.

«Алден? – окликнула она, переполняя разум звуком своего голоса. – Это Софи. Я пришла вам помочь».

«Пожалуйста, хоть бы вы были здесь. Пожалуйста, хоть бы я смогла вас спасти».

Она звала его снова и снова, пока разум не переполнился одним лишь эхом. Ответа не последовало, но Софи не сдавалась. Она заполнила его сознание счастливыми воспоминаниями, лицами, местами, звуками – всем, что приходило на ум.

Поначалу их проглатывал мрак, но чем дольше она передавала, тем дольше задерживались мысли, и постепенно они собрались вокруг нее в безопасное гнездо драгоценных воспоминаний. И когда она сосредоточилась на них, то ощутила крохотную искру тепла.

Она была далеко – почти что вне ее досягаемости, но Софи все равно потянулась за ней сквозь мрак и добралась до закутка.

В нем оказалось пусто.

«Алден!» – вновь и вновь передавала она, умоляя ответить. Он не мог исчезнуть. Софи не собиралась сдаваться. Она должна была сказать, сделать, попробовать что-нибудь еще.

Она была для этого создана.

Она вспомнила все, что говорил мистер Форкл о том, как он ее проектировал, и, прокручивая в голове разговор, она поняла, что забыла об одном ключевом шаге.

Об инфликции.

За одно-единственное занятие она научилась лишь вызывать боль – но Силвени постоянно посылала ей заряды эмоций. Проблема лишь в том, что Софи не представляла, как именно Силвени это делает. Но, может, знали инстинкты – как было и с телепортацией.

Она сосредоточилась на любви, самой сильной эмоции на свете, вспомнила обо всех, кто был ей дорог. О семье. О друзьях. О Игги и Силвени. Даже о Сандоре во всей его гоблинской красе. Некоторые пришедшие на ум лица удивляли, но она много кого любила, разной любовью. И при мысли о том, что они для нее сделали, в разуме загудели тепло, счастье и энергия. Поначалу они были лишь легкой щекоткой, но чем больше Софи вспоминала, тем быстрее они превращались в бушующий поток.