Полёт на единороге

Ей было лет двадцать; ее длинные светлые волосы мягкими волнами ниспадали на фиолетовое платье. Софи ни разу не встречала ее, но было в ней что-то знакомое, особенно когда она улыбалась. От улыбки бирюзовые глаза сверкали так же, как у Эдалин в те редкие моменты, когда она освобождалась от сковывающей ее печали.

Джоли.

«Ты меня видишь?» – передала Софи, понимая, что это безумие.

Джоли не ответила. Вместо этого она поглядела на лебедя, вразвалку расхаживающего у ее ног, и погладила его по черным перьям.

«Не понимаю, – передала Софи, и в ответ на молчание захотелось кричать. – Что это значит?»

Джоли рассмеялась.

– Все будет в порядке.

Ее голос был так похож на Эдалин, что по спине Софи побежали мурашки. Джоли повернулась к ней, и ясность ее взгляда разительно отличалась от других видений – как будто в этот раз это был не сон и не воспоминание.

– Мы должны верить, – сказала она Софи, переставая улыбаться.

«Во что? В кого?»

Джоли не ответила. Просто поглядела на небо и произнесла:

– Тебе пора идти.

«Как? И что ты здесь делаешь? Что это значит?»

Джоли подняла лебедя длинными изящными руками и вскинула его к белоснежным облакам.

– Следуй по небу за милой птицей.

Лебедь раскрыл свои большие черные крылья, захлопал ими, и все вокруг обратилось в пыль. Но ворвавшиеся тени толкнули Софи вверх, а не вниз. Осколки воспоминаний пытались вцепиться в нее, но она поднималась слишком быстро, взлетая в расплывающейся тьме, и вскоре та посерела, затем побелела, и Софи вновь оказалась в своем теле, задыхаясь, захлебываясь и дрожа в крепких руках, держащих ее мертвой хваткой.

– Никогда больше так не делай! – прокричал Алден.

Глава 28

Софи нередко сталкивалась с головной болью, но еще ни разу не испытывала ничего подобного той молнии, которая ударила в голову, едва она открыла глаза, – пульсирующей, разрывающей, сокрушающей и обжигающей изнутри.

– Просто дыши, – прошептал Алден, сжимая ее ладонь. – Все пройдет.

Софи послушалась, пытаясь считать вздохи, чтобы отвлечься от боли. Но у нее не получалось сосредоточиться, и приходилось начинать заново. Когда она в третий или в четвертый раз дошла до сотни, боль отступила, забираясь обратно во тьму, из которой пришла.

Софи медленно открыла глаза, давая мозгу время привыкнуть.

Единственным светом было слабое синее сияние амулета Алдена, а находились они в помещении с песчаным полом и тяжелой металлической дверью. Видимо, Алден успел отнести ее в Комнату упущенных шансов, хотя Софи и не представляла, когда. Она теряла сознание?

Алден помог ей сесть, подставив плечо.

– Спасибо, – прохрипела Софи, морщась от звука своего надтреснутого голоса. – Видимо, плохая была идея, да?

Алден не ответил.

– Понимаю, вы злитесь…

– Думаешь, я злюсь?! – его крик эхом отразился от стен – и прозвучало это весьма зло. – Я думал, что потерял тебя, Софи.

– Но я здесь. Все в порядке, – она кое-как села самостоятельно и постаралась не сильно пошатнуться от прилившей к голове крови, от которой все перед глазами поплыло. – Просто… я подумала, что Прентис может скрывать какую-то важную для меня информацию.

– Его разум разрушен! – Алден вытер глаза, пару раз тяжело вздохнул и лишь затем продолжил: – Остались только разрушенные воспоминания, переплетенные между собой – такой извилистый лабиринт, что в нем можно заблудиться навсегда.

– Знаю. Но я решила, что, раз он был Хранителем, то мог спрятать какое-нибудь воспоминание, которое я должна отыскать.

Алден вздохнул – одновременно устало, раздраженно и безнадежно.

– Отыскала?

– Не знаю, – честно ответила Софи.

Она закрыла глаза, вспоминая лебедей, увиденных среди хаоса. Теневой лебедь появился, только когда она передала свое имя, как будто его к ней послали. И он привел ее прямиком в теплое безопасное место к Джоли и настоящему лебедю, и похоже это было не на воспоминание, а на…

– Как думаете, Прентис мог со мной разговаривать? – тихо спросила она.

– А что? – Алден склонился, укладывая руки ей на плечи и глядя широко распахнутыми глазами. – Ты что-нибудь видела?

– Черного лебедя и… женщину.

Она подумала было рассказать ему, кого именно. Но понимала, что если расскажет о Джоли, общающейся с черным лебедем, то Алден придет к тому же выводу, что и она. Складывалось впечатление, что именно к этому выводу Прентис и старался ее подвести.

Могла ли Джоли состоять в «Черном лебеде»?

Что подумал бы Грейди, узнай он об этом?

– Ты видела ее лицо? – спросил Алден.

– Я ни разу ее не встречала, – это не было полной ложью. Софи ни разу не встречалась с Джоли вживую – и не видела ее фотографий в этом возрасте. – Но она разговаривала с лебедем. А потом… как будто со мной. Сказала «следовать по небу за милой птицей». Что это значит?

– Я… – Алден отпустил ее и закрыл лицо руками.

– Все нормально?

– Голова… просто… – он прижал ладони ко лбу, будто пытался выдавить боль. – Прости. Тяжелый выдался день. И я понимаю, ты считаешь, что именно за этим тебя отправил «Черный лебедь», но Прентис больше не способен на разумные связные мысли.

– Может, часть его все еще где-то внутри? Где-нибудь глубоко?