Полёт на Сатурн (СИ)

— Ещё нет, — ответила я, и мне почему-то стало стыдно. Все девочки в нашем классе написали в анкете, что хотят стать врачами, и я написала за компанию, но бабушка возмутилась: «Будешь копаться в чужих болячках!» — и я перестала хотеть быть врачом, чтобы не копаться в чужих болячках. А других вариантов пока не придумала. — А вы?

— Я буду учёным, как мой отец.

— Это, наверно, очень трудная работа?

— Лёгких работ не бывает, — улыбнулся Игорь.

Я поняла его слова буквально и тут же нарисовала себе безрадостную картину, как я с утра до вечера, высунув язык, занимаюсь тяжёлой работой и жду не дождусь выхода на пенсию. После этого я вообще потеряла интерес к будущему и захотела навсегда остаться тринадцатилетней. И пусть бы на меня всю жизнь орали взрослые, а мальчишки били по башке, зато была бы радость жизни!

А Игорь рассказывал о работе своего отца. Я узнала, что учёные могут по несколько лет работать без отпуска, а то и без выходных. Отец Игоря совершил удивительное открытие в области космического кораблестроения — настолько удивительное, что ему чуть вообще не запретили работать над этой темой. Но потом подумали и всё-таки дали денег на исследования.

И исследовательская станция, которой командовал Игорев папа, находилась аккурат возле нашего лагеря. Она была секретным объектом, и на поверхности располагалась только небольшая её часть. А самое интересное скрывалось под землёй в бункере. У меня аж дух захватило от любопытства, когда Игорь это сказал.

— Там есть настоящий космический корабль — не такой, как «Восток» или «Союз». Совсем другой, и летает по-другому, не на ракетном двигателе.

— Что значит «летает»? Его уже запускали, что ли?

— Конечно! — у Игоря глаза горели, словно он не болтал с девчонкой, а смотрел фильм про индейцев. — Два раза запускали, но об этом не сообщали в новостях, потому что запуск был экспериментальный. Это многоразовый корабль. Огромный такой, весь металлический. Я был внутри и даже знаю, как управлять. Там ручного управления почти нет, всё ЭВМ делает. Ты только программы меняешь. А программы уже готовые, разные для разных полётов. На этом корабле даже на другие планеты можно летать!

— А не заливаешь?

— Да чистая правда! Я тебе и станцию, и корабль покажу, это всего-то два километра от лагеря. Думаю, отец разрешит.

Мы как-то незаметно перешли на «ты» — я не привыкла к официальному общению с ровесниками, и Игорь это заметил. Он вообще был очень внимательный. До встречи с ним я не знала, что мальчишки бывают умные. В нашем классе, например, они все придурки. Ну то есть все до одного, я ничуточки не преувеличиваю.

Только я расслабилась и собралась тоже что-нибудь о себе рассказать, как автобус резко затормозил, я от неожиданности ткнулась лбом в спинку переднего сиденья, и вожатый закричал:

— Приехали!

Мы все вылезли из автобуса (Игорь помог мне выйти), прошли через ворота на территорию лагеря, и я думала, что нам дадут привести себя в порядок и напиться воды с дороги, но нас всех, вылезших из четырёх автобусов, тут же прямо на асфальтовой дорожке, с рюкзаками и чемоданами построили и минут пятнадцать добивались, чтобы наши ноги находились на одной линии. Когда с геометрией было покончено, вперёд вышла толстая женщина в синем костюме и красном галстуке и пронзительным голосом закричала:

— Добро пожаловать в наш пионерский лагерь! Дорогие пионеры! Я начальник лагеря. Меня зовут Мария Ивановна. Я за вас за всех отвечаю, поэтому попрошу соблюдать дисциплину. На стене висит распорядок дня — внимательно прочтите. За ограду лагеря выходить запрещается. Также запрещается жечь костры, находиться на улице после отбоя и нарушать правила поведения в лагере. Все всё поняли?

Мы подумали, что вопрос риторический, и промолчали.

— Я спрашиваю, все всё поняли? — повысила голос начальник, и глаза её сверкнули.

В ответ раздалось нестройное мычанье. Мы не знали, что именно надо отвечать, и поэтому кто-то сказал «все», кто-то — «всё», кто-то — «да», а кто-то «поняли».

— Громче! — крикнула Мария Ивановна.

Мы замычали громче.

— Не слышу!

Мы замычали во всю глотку.

— Поняли. Следующее. Возле лагеря находится речка. Чтобы никто не смел ходить мыться без разрешения! Вожатые будут водить вас мыться в организованном порядке. А то утонете, а мы за вас отвечай. Нам наплевать, если вы утонете, нам до вас никакого дела нет, но мы не хотим из-за вас в тюрьму садиться. А то ещё подумаете, что мы за вас переживаем.

— Не подумаем, — пробурчал под нос какой-то мальчишка.

— Это кто это говорит с места? — ощетинилась начальник.— Выйди из строя!

Пацан вышел. Я ему не завидовала. Марья Ивановна песочила его минут пять, к ней присоединились вожатый, вожатая и ещё какая-то тётка неясного назначения, а мы все стояли, как дураки, и слушали. Пить хотелось ужасно.