Полёт шмеля

Однако, как ни настойчиво, вцепившись в рукав ватника, принуждал крысолицый составить компанию, Лёнчик сумел отделаться от него.

Майор провел по коридору еще несколько вновь пришедших, отстучало минут сорок, больше никого с повестками не появлялось, и вышедший в коридор старший лейтенант отдал приказ разобрать вещи и строиться.

Крысолицего, когда строились, так и кидало из стороны в сторону. Он или нашел себе товарища на бутылку, или употребил ее один, и у него наконец было в обоих глазах.

Коридор был широкий, и построились в два ряда, крысолицый встал во второй, но майор, видимо, обратил на него внимание еще раньше.

— Вот ты, в желтой кепке, — указал на него пальцем майор, — выйти из строя!

— Кто, я? — удивленно, когда никто больше не отозвался, вопросил крысолиций.

— Ты, ты, — подтвердил майор.

— Не, — сказал крысолицый. — Не хочу.

— А ну вперед, шагом марш! — майор побагровел. — Ты в армию пришел, тут твоего «хочу не хочу» нет! Из первого ряда, расступитесь, пропустите его!

Стоявшие перед крысолицым отступили в стороны, и крысолиций оказался весь на виду у майора. Волоча свой рюкзак по полу за лямку, он вышел из строя, двинулся к майору, ноги у него зацепились одна за другую, и он упал бы, если б майор не поддержал его.

— Позор! — пережатым голосом воскликнул майор. — В армию идти — и надрался как сапожник!

— А хрена ли нет? — отозвался крысолицый. Держать рюкзак за лямку, хотя тот и покоился на полу, было ему тяжело, он выпустил лямку из рук, а выпустив, вздохнул так громко и с таким облегчением, словно избавился от ноши величиной с гору.

— Что?! — возопил майор. — Сил нет рюкзак держать? А автомат тебе в руки дадут? Или, может, не хочешь в армию?

— Хочу, — сказал крысолицый.

— Хочет он! — иронически воскликнул майор. — Еще что ты хочешь?

— Поссать, — тяжело мотнувшись на месте, снова будто выдохнув, ответил крысолицый.

Майор на миг онемел.

— Так ссы, — потяжелев голосом, разрешил он затем. — Вот прямо тут. Давай.

Разрешение его было не чем иным, как издевкой, но утомившиеся мышцы крысолицего отозвались на слова майора благодарным расслаблением. На штанах у него около паха появилось темное пятно, стремительно распространилось вниз по всей штанине, и около ноги стала растекаться лужа. Крысолицый прикрыл глаза, на лице его выразилось блаженство.

Налившееся кровью лицо майора сделалось черным.

— Отставить! — заорал он. — Ты что?! Зассанец! Не пойдешь в армию!

— П-почему? — еще не осознав, что с ним произошло, открыл глаза, мутно посмотрел на майора крысолицый.

— Зассанец потому что, твою мать! — майор вложил в ругательство такую силу уничижения, что до пьяного сознания крысолицего дошло происшедшее. Он посмотрел вниз, себе под ноги, — и связал увиденное со своими ощущениями.

— Не-ет! — провопил он. — Меня уже проводили! Обратно нельзя!

Вопль его, было видно, доставил майору несомненное удовольствие.

— Военный билет его мне! — потребовал он у старшего лейтенанта. Взял в руки поданную ему красную книжицу, удостоверился, сравнив внешность крысолицего с фотографией, что военный билет точно принадлежит ему, и, как старший лейтенант паспорта, с наслаждением разодрал внутренние листы билета на части.

Перед тем как выйти в подъездный тамбур, Лёнчик оглянулся на оставшегося стоять посередине коридора старого знакомца. Силуэт крысолицего был размыт; чтобы придать четкость контурам, пришлось прищуриться, и Лёнчик осознал, что забыл дома очки.

Жених сестры, выслушав его инструктаж, где может лежать футляр с очками, рванул за ними спринтером, идущим на рекорд. Отец, мать, сестра, брат, Вика, Саса-Маса, Дубров с Колесовым, ребята со двора — все обступили Лёнчика, Лёнчик слушал их — и ничего в него не входило: вот будет номер, если будущий зять не успеет вернуться до отхода машин и он окажется в армии без очков!

Поступил приказ грузиться. Кто уезжал, закидывали в обтянутый брезентом кузов чемоданы, рюкзаки, перемахивали через задний борт, занимали места на скамейках, — Лёнчик все стоял около борта на земле, ждал.

— Тебе особый приказ нужен? — шумнул на него старший лейтенант. — Останешься тут, как тот зассанец.

Лёнчик метнул свой рюкзак за борт, встал ногой на рукоятку бортового замка и взлетел наверх. Все лучшие места — на скамейках около заднего борта, чтобы брезент по бокам не мешал обзору, — были заняты, и ему пришлось пробираться почти к самой кабине. Машина рявкнула мотором. И тут от заднего борта заспрашивали: «Поспелов, есть такой?» Лёнчик вскочил: «Есть, есть!» Над бортом появилось лицо будущего зятя, рука его вложила в руки сидящих на крайней скамейке какой-то предмет, и тот от скамейки к скамейке поплыл через кузов к нему. Лёнчик принял его — это был футляр с очками.