Полисексуал

Но при акте самоудовлетворения только самые отсталые на-туры не думают ни о чём, не представляют себе никого из во-жделенных, любимых людей. В начале своей любви к Игорю я во-ображал себе наши с ним любовные игры, особенно оральные. Потом, когда я стал спаивать Игоря, и встречи наши стали носить какой-то вынужденный характер, мне всё труднее стало заста-вить себя представлять сексуальные сцены с его участием. Всё чаще я стал вспоминать сексуальные отрывки из литературных произведений, и начавших появляться тогда в Тбилиси видео порнофильмов, правда, тогда ещё чёрно-белых на отечествен-ных видеомагнитофонах «Электроника». А ещё через какое-то время, когда отношения мои с Игорем начали терпеть фиаско, в жизни моей появилось нечто новое.

В хореографическом училище, куда я непременно, невзирая ни на что, продолжал ходить три раза в неделю, у меня появился настоящий друг. Нет, товарищи были и раньше, я очень общите-лен и никому не отказывал в общении. Но такого раньше просто не было.

Мне исполнилось уже пятнадцать лет, лето я провёл в беспре-рывных выступлениях в ресторане, не прекращающихся даже в будни. Я был в ансамбле на хорошем счету, мне доверял и со мной считался руководитель – он полагал, что у меня неплохие организаторские способности. А тут весной «забирают» в армию одного из ведущих танцоров, так как ему уже исполнилось во-

42

семнадцать. Мне было дано задание – выудить из училища та-лантливого мальчика на замену ушедшего в армию.

Я поразился, насколько всё случилось вовремя. Почти за не-делю до этого поручения я, можно сказать, сошёлся (не подумай-те дурного раньше времени!) с моим ровесником – танцором, к которому давно испытывал симпатию. Он как-то подсел ко мне в раздевалке после душа, и с восхищением шёпотом стал расхва-ливать мою фигуру. А надо сказать, что вместо уже прекратив-шихся тренировок с Игорем по боевым искусствам, я дома стал самостоятельно заниматься бодибилдингом. Гантели, подтягива-ния, отжимания, приседания – много ли надо молодому организ-му, чтобы начать быстро наращивать мышечную массу, причём в самых нужных местах, и убрать, пусть и ничтожную, но имеющую-ся жировую массу в местах ненужных. И Элик (а мальчика звали Эльдаром, для своих – Эликом) очень точно заметил изменения

моей фигуре, спрашивал, как я этого добился. При этом Элик ласково поглаживал меня по наращенным мышцам и загляды-вая в глаза. Элик был очень красивым мальчиком с каштановы-ми волосами, светло-карими глазами и пухлыми губами. Ростом он был чуть меньше меня, тогда я уже достиг 170 сантиметров, а Элик – 165. Фигура у Элика отличалась от моей – если у меня она была мужественной, с рельефными мышцами, тонкой кожей, че-рез которую проглядывались мощные кровеносные сосуды, не-сущие кислород и питательные вещества мышцам, то у Элика она была понежнее. Мышцы, как таковые, не проглядывались, но они формировали такую стройную, обтекаемую, я бы даже сказал по-девичьи спортивную фигуру, что на Элика все заглядывались. И ещё – если у меня на груди уже имелся тёмный волосяной покров

виде креста, то у Элика тело, в том числе даже подмышками, было безволосым. Конечно же, в душевой я заметил у Элика кое-какую растительность на интимном месте, но она была настолько нежна и шелковиста, что закрой Элик это интимное место, впол-не за девушку сошёл бы.

Мои отношения с Игорем тщательно скрывались от всех, кро-ме отца, да и мой мужественный внешний вид и дерзкое, агрес-сивное поведение не давали и повода заподозрить чего-либо

43

«такого». Конечно же, и Элик ни о чём не догадывался. И когда мы после души вышли на уже вечернюю улицу, то решили проводить друг друга по домам. Так как нам было по пути, а я жил ближе, то фактически Элик проводил меня. Он тут же взял меня «под руку», прижался ко мне, и стал быстро-быстро рассказывать, как ему одиноко, грустно, как никто не дружит с ним, как родители нико-го постороннего не пускают в дом, а его – Элика, никто не пригла-шает к себе. В таких разговорах мы и дошли до моего дома, вер-нее, отцовского. Ещё с полчасика постояли под густым платаном, что рос у входа во двор, и Элик всё не переставал говорить мне о своей симпатии ко мне.

– Женя, давай дружить, вдруг прямо предложил мне Элик, – обидно будет, если мы пройдём мимо друг друга. Не знаю, как я тебе, но ты мне очень нравишься, – гладя меня ладонью по руке

потупив глаза, повторял Элик – ты не подумай ничего плохого. Я говорю только о дружбе, дружбе, которой у меня нет, и мне её очень не хватает…