Политбюро и дело Берия. Сборник документов

В 1923 г. на должность начальника секретно-оперативной части ОГПУ Грузии прибыл Берия, который начал перемещать работников. На должность начальника экономотдела, где я тогда работал, был назначен Куропаткин. В это время я поинтересовался, не был ли Берия в Баку в 1919 г., и не он ли арестовал моего товарища Канделаки. Выяснилось, что Берия Л. П. в это время был в Баку, и он был похож на того молодого грузина, которого я сам видел и который задержал Канделаки. После этого я написал заявление о службе Берия в Баку в мусаватистской контрразведке в 1919 г. по задержании им нашего подпольщика Канделаки. Куропаткин обещал мое заявление передать председателю Закавказского ГПУ Панкратову, но не передал. Вскоре я разоблачил Куропаткина как вымогателя взяток от семей арестованных. Куропаткин был арестован, и при нем было обнаружено мое заявление о Берия. Таким путем мое заявление попало в руки к Берия, и он вызвал меня к себе. Во время нашего разговора, в присутствия Новицкого, Берия признал, что он работал в 1919 г. в Баку в мусаватистской контрразведке, но что якобы он это делал по заданию партийной организации. О том, почему же он вымогал и взял взятку от Канделаки, мы тогда с Берия не говорили. Зам[еститель] начальника СОЧ Новицкий предложил мне написать объяснение. Я это сделал, но что с ним стало, не знаю. Через несколько дней Новицкий мне предложил написать рапорт об уходе из органов ОГПУ.

Такой рапорт я вынужден был написать, и меня освободили от работы. Потом я вернулся на работу в органы ОГПУ в 1932 г., т. е. через 9 лет.

Об этой истории со мной знали Меркулов и Зубов Петр. С ними я работал тогда в одной комнате и дружил с ними.

Позднее я этого вопроса больше не поднимал. Однако в мае 1953 г. я работнику ЦК КП Грузии Бедунидзе Отару сказал, что если я умру, то вы знайте, что Берия в 1919 г. работал в Баку в мусаватистской контрразведке, арестовал моего товарища Канделаки и за взятку его освободил.

Записано с моих слов правильно и мною прочитано.

Предит

Допросил: Ст[арший] пом[ощник] главного военного прокурора полковник юстиции Иванов

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Л. 137–140. Копия. Машинопись.

№ 1.54

Копии протоколов допроса свидетеля А. Я. Герцовского и обвиняемого Л. Е. Влодзимирского от 4 августа 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протоколов допроса свидетеля Герцовского Аркадия Яковлевича и обвиняемого Влодзимирского Льва Емельяновича от 4 августа 1953 года. Приложения: на 9 листах.

[п.п.] Р. Руденко

4 августа 1953 г.

№ 125/ссов

Протокол допроса свидетеля

1953 года, августа 4 дня, пом[ощник] главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил с соблюдением ст. 162–168 УПК РСФСР в качестве свидетеля

Герцовский Аркадий Яковлевич

(Анкетные данные имеются.)

Подписка: В соответствии со ст. 164 УПК следователь меня предупредил об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Герцовский

Дополнительно к своим показаниям от 23 июля 1953 года хочу показать о следующем:

С ноября 1938 года до декабря 1939 года начальником 1-го спецотдела НКВД СССР работал Петров Георгий, его отчество, кажется, Александрович. До этого Петров работал секретарем у Кобулова, в бытность его работы начальником СПО НКВД СССР. В последних числах ноября 1939 года, в субботу, Петров и его два заместителя — Баштаков, я и помощник Калинин, — в 4 часа ночи, закончив работу, на одной машине поехали домой по своим квартирам. Буквально через час мне позвонил на квартиру дежурный по отделу и сообщил, что Петров скоропостижно умер. Тогда я поехал к нему на квартиру вместе с Баштаковым и начальником секретного отдела Якимец. На квартире Петрова мы застали врача, но было уже поздно — Петров скончался от разрыва сердца еще до нашего приезда. Помимо дежурного врача на квартире Петрова мы застали постоянно лечащего врача Мариупольского.

В связи с этим случаем смерти НКВД СССР производилось расследование. Кто вел расследование — я не помню. Знаю, что Федотов, ныне начальник 1-го Главного управления МВД СССР, а тогда работавший начальником контрразведывательного управления, участвовал при вскрытии трупа Петрова. Знаю, что при расследовании допрашивались некоторые свидетели, производилась экспертиза. В результате расследования производство по материалам было прекращено, и материалы были сданы в архив, но, насколько я помню, не сразу, а через продолжительный период времени. Как мне теперь припоминается, материалы о скоропостижной смерти Петрова поступили в архив спецотдела от Федотова вместе с материалами о смерти артиста Щукина в 1947 году, когда Федотов из МГБ СССР уходил в Комитет информации.