Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Если арестованный отрицал свою вину, мы, не записывая его показаний, отправляли его обратно в камеру, а Савицкий обращался к Кобулову и получал санкцию на применение физических мер воздействия. После этого, при следующем вызове арестованного, мы вновь требовали признания, а в случае упорства приходилось его избивать, и так продолжалось до тех пор, пока арестованный не соглашался давать показания, изобличая себя и других арестованных».

Вы это подтверждаете?

ОТВЕТ: Нет, не подтверждаю. Такой практики, как правило, не существовало. Допускали ли подобные нарушения Савицкий и Парамонов, я не знаю, но подтверждаю, что на лиц, изобличаемых во вражеской работе, но не признававшихся, с санкции Гоглидзе в каждом отдельном случае применялись меры физического воздействия.

Это не исключает возможности нарушения правил ведения следствия в отдельных случаях, о которых мне не было известно.

ВОПРОС: Вы признаете, что лично избивали арестованных?

ОТВЕТ: Несколько случаев таких у меня было. Помню, что по указанию Берия я несколько раз ударил Матинашвили. Кого я еще избивал, я не помню.

Записано с моих слов правильно и мной прочитано.

Б. Кобулов

Допрос окончен в 2.20 26.VIII[19]53 г.

Допросил: помощник главного военного прокурора

подполковник юстиции Базенко

Верно: [п.п.] майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 467. Л. 161–171. Копия. Машинопись.

№ 1.92

Показания В. Н. Гульста

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Вызванный на допрос бывший сотрудник органов МВД СССР Гульст Вениамин Наумович, член КПСС с 1921 года, дал следующие показания:

«.. В 1940 году, в период моей работы заместителем] начальника I отдела по охране, меня вызвал к себе Берия. Когда я явился к нему, он задал мне вопрос: знаю ли я жену Кулик. На мой утвердительный ответ Берия заявил: «Кишки выну, кожу сдеру, язык отрежу, если кому-либо скажешь то, о чем сейчас услышишь». Затем Берия сказал: «Надо украсть жену Кулик, в помощь даю Церетели и Влодзимирского, но надо украсть так, чтобы она была одна». В районе улицы Воровского в течение двух недель мы держали засаду, но жена Кулик одна не выходила. Ночью к нам каждый день приезжал Меркулов проверять пост, он поторапливал нас и ругал, почему мы медлим. Но однажды она вышла одна, мы ее увезли за город в какой-то особняк. Что стало с этой женщиной, какова ее судьба, я не знаю. Слышал, что Кулик объявлял розыск своей жены, но найти ее не мог. Весной 1940 года Берия приказал мне вызвать мою машину и подать ее к 1 подъезду НКВД. В машину сели Берия, его шофер Борис Сергеев и я. Берия приказал ехать на дачу Литвинова, она была в 30 километрах от Москвы. Дачу Литвинова я показал Берия, он предложил ехать обратно. Когда мы отъехали километров пять, на крутом повороте Берия вылез из машины и сказал мне, что надо подготовить диверсионный акт против Литвинова. Берия обследовал место и наметил следующий план: когда машина Литвинова будет возвращаться из города на дачу, из-за поворота ему навстречу должна была выйти грузовая автомашина, за рулем которой должен был сидеть я, а в помощь мне придается Сергеев. Обстановка местности, рельеф ее не позволяли уйти легковой машине из-под удара грузовой автомашины, которая должна была развить предельную скорость и врезаться в легковую машину Необходимость такого диверсионного акта Берия мотивировал полученным якобы указанием от одного из руководителей партии и правительства. Через несколько дней Берия меня вызвал вторично и сообщил, что необходимость диверсионного акта отпала, и приказал молчать и никому не говорить о его задании».

[п.п.] Р. Руденко

1 сентября 1953 г.

№ 235/ссов

Помета:

Обложку с росписями об ознакомлении — см. записку от 18.IX.53 г. № 310/ссов

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 467. Л. 172–173. Подлинник. Машинопись.

№ 1.92

Копия протокола допроса Ш. О. Церетели от 1 сентября 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Церетели Ш. О. от 1 сентября 1953 года.

Приложение: на 3-х листах.

[п.п.] Р. Руденко

2 сентября 1953 г.

№ 241/ссов

Помета:

Обложку с росписями об ознакомлении —

см. записку от 18.IX.53 г. № 310/ссов

Протокол допроса

1953 года, сентября 1 дня, военный прокурор Военной прокуратуры войск МВД СССР подполковник юстиции Андреев допросил обвиняемого

Церетели Шалва Отаровича.

Допрос начат в 11 ч. 50 мин.

ВОПРОС: На допросе 24 августа вы показали, что в 1941 году отказались участвовать в так называемой особой группе, создаваемой Берия и Судоплатовым для похищения и избиения советских граждан. Это соответствует действительности?

ОТВЕТ: Да, соответствует. Я действительно отказался участвовать в этом деле, о чем я сказал Судоплатову, а затем и Берия.