Политбюро и дело Берия. Сборник документов

ОТВЕТ: Какой-то Ломтатидзе был секретарем министра внутренних дел Рамишвили. Когда я был задержан и заявил свой протест по поводу задержания, используя то, что я являлся дипкурьером, помню, что приехал как представитель Министерства внутренних дел Ломтатидзе. Приехал он в особый отряд, т. е. в меньшевистскую охранку, где я находился задержанным.

ВОПРОС: Вам докладывали, что в Праге арестован один из меньшевистских грузинских руководителей, бывш[ий] чиновник особых поручений при министре внутренних дел меньшевистского правительства Грузии — Ломтатидзе?

ОТВЕТ: Я не помню этого, может быть, докладывали.

ВОПРОС: Проявляя повышенный интерес к грузинским меньшевикам, вы не могли не знать о том, что Ломтатидзе арестован, осужден Особым совещанием и содержится во Владимирской тюрьме. Вы знали об этом?

ОТВЕТ: Я утверждаю, что не помню, и заявляю, что к меньшевикам повышенного интереса не проявлял.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Ломтатидзе:

«По материалам Министерства внутренних дел Грузии в период моей работы в качестве личного секретаря Ноя Рамишвили мне известно, что начальник меньшевистской милиции Сенакского уезда сообщил нам в МВД Грузии, что он арестовал Берия за большевистскую деятельность. На этом письме Ной Рамишвили наложил резолюцию о том, чтобы заключить Берия в тюрьму в административном порядке на три месяца.

Я видел письмо с резолюцией Рамишвили и передал его в канцелярию для дальнейшего исполнения. Берия подлежал освобождению из тюрьмы по отбытии им наказания, т. е. через три месяца».

Чем объясняется такое снисходительное отношение к вам со стороны Рамишвили?

ОТВЕТ: Ломтатидзе явно путает с кем-то другим. Меня начальник милиции Сенакского уезда никогда не задерживал, там я не был и никакой работы там не вел. Задержал меня особый отряд — меньшевистский на станции Пойлы. Начальником отряда или заместителем был какой-то Мамулашвили. Относительно административного ареста на 3 месяца — мне неизвестно и мне не объявлялось.

ВОПРОС: Вновь предлагаю вам рассказать правду о своих связях с грузинскими меньшевиками и английской разведкой.

ОТВЕТ: Никогда ни с меньшевистской, ни с английской разведкой связи не имел.

ВОПРОС: Ваш представитель Шария, командированный в Париж, устанавливал связь с Гегечкори?

ОТВЕТ: Он не являлся моим представителем, и я не знаю — устанавливал ли он связь с меньшевиками, а в частности с Гегечкори.

Мне стало после известно, что он встречался с рядом меньшевистских лидеров, и, очевидно, по роду работы должен был встречаться.

ВОПРОС: Вы имели сведения, что Гегечкори — родственник вашей жены — прямо рассчитывает на помощь вашей жены?

ОТВЕТ: Никогда таких сведений не имел.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Беришвили:

«Мне известно, что Евгений Гегечкори вообще рассчитывал на жену Берия. Так, сам Жордания однажды сказал, что Гегечкори стал говорить среди своих очень близких людей, что он может рассчитывать на поддержку жены Берия после пребывания в Париже врача, родственника жены Берия».

Кого из родственников вашей жены вы командировали в Париж для поддержания связей с Гегечкори?

ОТВЕТ: Никаких связей с Гегечкори я не имел и не пытался иметь. Не помню точно, кажется, в 1936 году я имел задание от И. В. Сталина послать кого-либо во Францию и прощупать настроение меньшевистской эмиграции. В то время я работал в Закавказье секретарем крайкома и ЦК Грузии. Мною была подобрана кандидатура некоего Гегечкори, не помню, как его зовут. Он работал врачом в лечкомиссии ЦК Грузии и являлся родственником Гегечкори — лидера меньшевиков. Этот врач Гегечкори являлся дальним родственником моей жены. Вспоминаю, что этот врач Гегечкори был послан в Париж по врачебной линии. После возвращения из Парижа этот врач Гегечкори информировал меня о встречах с Гегечкори и другими меньшевиками. Гегечкори мне рассказал о грызне, которая идет среди меньшевиков-эмигрантов, о различных группировках, при этом он мне сообщил о том, что Гегечкори-меньшевик в беседе с ним, врачом Гегечкори, заявил, что большевикам следовало бы обратить внимание на командный состав Красной армии.

ВОПРОС: С каких позиций поучал меньшевик Гегечкори обратить внимание на командный состав Красной армии?

ОТВЕТ: Врач Гегечкори мне об этом не говорил, а я не уточнял.

ВОПРОС: Продолжайте дальше показания.

ОТВЕТ: Об этой информации я доложил И. В. Сталину, а в частности о заявлении Гегечкори о командном составе Красной армии.

Врач Гегечкори, кажется, в 1937 году был арестован Министерством внутренних дел Грузии. Перед арестом его я поручал не то Гоглидзе, не то Кобулову заинтересоваться им в связи с его встречами в Париже с меньшевистскими лидерами. Как мне впоследствии стало известно, Гегечкори был расстрелян.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Беришвили: