Политбюро и дело Берия. Сборник документов

«Мне известно, что шурин Берия или двоюродный брат жены Берия, врач, которого как будто зовут Константином, в 1937 году во время международной выставки приезжал в Париж, где секретно встречался с Евгением Гегечкори и с лидером национал-демократов (фашистов) Кедия Спиридоном. Он дал обещание им, что будет в Советском Союзе выполнять для них какое-то очень серьезное задание. Все это стало известно Ною Жордания и меньшевикам…».

Что вы можете показать по этому поводу?

ОТВЕТ: Ничего не могу сказать, ничего не знаю. Жена моя не знала о посылке врача Гегечкори во Францию. Она узнала о его поездке после возвращения Гегечкори из Франции.

ВОПРОС: Вам известно, что эмигрировавшая грузинская контрреволюция рассматривает вас как «своего человека» и твердо рассчитывает на вашу поддержку в случае государственного переворота?

ОТВЕТ: Абсолютно ничего не известно. Такого мнения не могло у них быть.

ВОПРОС: Не лгите. Вам оглашаются показания арестованного Ломтатидзе:

«Ной Жордания через своих эмиссаров, находившихся в Советской Грузии, а также из частных писем, поступавших к Жордания из Грузии в 1937 году, имел сведения о том, что Л. П. Берия фактически возглавлял антисоветское движение в Грузии. Оттуда упорно сообщали из многочисленных источников, что Л. П. Берия предпринимает шаги к объединению лично преданных ему грузинских коммунистов с грузинскими меньшевиками, проживавшими в Советской Грузии, а также и с другими элементами, недовольными советским строем.

То обстоятельство, что в Грузии искусственно возвеличивался Берия, искусственно внедрялся, так сказать, культ Берия, что, в частности, все приветственные телеграммы шли в два адреса — в адрес вождя СССР и обязательно наряду с этим в адрес Берия, — все это приводило нас, грузинских меньшевиков, к убеждению, что Берия старается стать на один уровень со Сталиным, с тем чтобы потом умалить авторитет Сталина и занять его место. Все мы, зарубежные меньшевики, считали, что Берия готовится стать грузинским Бонапартом.

Характерен один разговор со мной, который имел место между фашистом [так в тексте. — Ред.], агентом немецкой разведки Михаилом Кедия в 1943 году в Праге в гостинице «Алкрон».

Кедия, обсуждая в то время грузинские дела, восхищался Берия. Он доверительно мне сказал, «пока Берия в Москве у власти, нам нужно это использовать для достижения своих целей». Я выразил удивление, чем может нам помочь Берия. Кедия на это ответил: «Вы не все знаете. Берия тайно сочувствует нам. Его сердце принадлежит нам».

Кедия находился официально на жалованье в остминистериуме Розенберга и официально выполнял служебные поручения фашистских немецких властей по вопросам, связанным с грузинским населением, находившимся в Праге.

Характерно, что эмигранты-меньшевики и другие из числа мингрельцев всегда в штыки встречали всякую попытку критиковать Берия. Без преувеличения можно сказать, что эмигрантские мингрельские круги боготворили Берия».

Что вы можете показать?

ОТВЕТ: Это сущая провокация со стороны прожженного меньшевика Ломтатидзе. Я хочу заявить, что в деле разгрома меньшевистских и других антисоветских партий в Закавказье, и особенно в Грузии, я принимал самое активное участие, а также в борьбе с меньшевистскими и другими эмиссарами, засылаемыми из-за границы и не без успеха.

Протокол прочитан, записано все с моих слов верно.

Л. Берия

Допрос окончен 25 июля 1953 г. в 2 часа 30 минут.

Допросил: Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола допроса следователь по важнейшим делам Цареградский

Верно: [п.п.] Майор адм[инистративной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Л. 60–75 Копия. Машинопись.

№ 1.47

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Берия Лаврентия Павловича от 27 июля 1953 года.

Приложение: на 12 листах.

[п.п.] Р. Руденко

28 июля 1953 года

№ 88/ссов

Протокол допроса

1953 года, июля 27 дня, генеральный прокурор СССР, действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого

Берия Лаврентия Павловича (анкетные данные в деле имеются).

Допрос начат в 22 часа.

ВОПРОС: Работая министром внутренних дел, вы выдавали себя за блюстителя закона?

ОТВЕТ: Безусловно, должен был соблюдать закон.

ВОПРОС: Почему вы потребовали, чтобы лица, оправданные судом по всем делам, расследование по которым проводилось органами МВД, из-под стражи не освобождались до получения согласия на это от органов МВД?

ОТВЕТ: Вспоминаю, что такой порядок существовал не то с 1940-го, не то с 1941 года. В то время я был народным комиссаром внутренних дел СССР. Выходил с этим предложением я, и это было подтверждено инстанцией. Этому предшествовало то, что какая-то группа арестованных в свое время органами МВД была освобождена на законном основании по судебным приговорам, но МВД об этом не знало и не могло ответить инстанции.