Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

Как считают многие историки и публицисты (Р. Г. Пихоя, О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, Н. В. Петров, Г. В. Костырченко, М. Пэрриш[145]), это заявление М. Д. Рюмина, датированное 2 июня 1951 года, совпало с горячим желанием самого И. В. Сталина устроить серьезную кадровую чистку в МГБ СССР, так как в нем содержался целый ряд серьезных обвинений против В. С. Абакумова, в частности то, что именно он «погасил» чрезвычайно «перспективное» дело арестованного Я. Г. Этингера, который мог дать ценные показания о «врачах-вредителях», не дал ход делу о «молодежной еврейской организации», которая готовила покушения на советских вождей, скрыл от ЦК важную информацию о серьезных недостатках в работе советской контрразведки на территории Германии и, наконец, «грубо нарушал установленные партией и правительством правила ведения следствия». Причем одни записные антисталинисты типа Р. Г. Пихои и Г. В. Костырченко говорят, что столь скорый арест В. С. Абакумова и его «подельников» зримо говорил о том, «что страна стояла накануне новой волны массового террора», а другие, не менее известные хулители вождя типа О. В. Хлевнюка ставят под сомнение этот тезис своих единомышленников и коллег. При этом оппоненты и тех, и других либерал-авторов, в частности Ю. Н. Жуков[146], утверждают, что версия о том, что за делом В. С. Абакумова стоял лично И. В. Сталин, не соответствует действительности, поскольку первым «охоту» на главу МГБ начал Г. М. Маленков, который уже 3 июля 1950 года имел на руках «Закрытое письмо» ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности», где содержалось прямое указание руководителям рескомов, крайкомов, обкомов и горкомов партии «навести большевистский порядок» в органах МГБ и «повысить партийность в работе чекистов».

Думается, что последняя версия больше соответствует действительности, тем более что сами Н. В. Петров и О. В. Хлевнюк[147] обратили особое внимание на то обстоятельство, что генерал-полковник В. С. Абакумов в свое время имел самые тесные контакты со своим непосредственным куратором — начальником Управления кадров ЦК ВКП(б), секретарем ЦК А. А. Кузнецовым, — и еще в марте 1948 года они оба получили нагоняй за организацию «суда чести над двумя чекистами» без согласования с Политбюро. Более того, те же К. А. Столяров, О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий и Г. В. Костырченко[148] почему-то сами утверждают, что ход этому доносу дали Г. М. Маленков и его личный помощник Н. Д. Суханов. Но при этом как заговоренные все они дружно продолжают твердить о том, что во всем виноват только И. В. Сталин.

5 июля 1951 года Политбюро, рассмотрев рюминское заявление, приняло решение: «поручить комиссии в составе т.т. Маленкова (председатель), Берия, Шкирятова и Игнатьева проверить факты, изложенные в заявлении Рюмина, и доложить о результатах Политбюро ЦК ВКП(б). Срок работы комиссии 3–4 дня»[149]. При этом, судя по известному «Журналу посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина», не дожидаясь выводов этой Комиссии, в ночь на 6 июля в присутствии четверки — В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. П. Берии и Н. А. Булганина — вождь устроил очную ставку В. С. Абакумова и М. Д. Рюмина. По итогам этой ставки в третьем часу ночи в сталинский кабинет был уже приглашен заместитель министра госбезопасности генерал-лейтенант Сергей Иванович Огольцов, который сходу был назначен и. о. главы МГБ СССР и пробыл в этой должности чуть больше месяца, до начала августа 1951 года. Причем в тот же день в МГБ СССР был назначен и его прямой куратор — представитель ЦК ВКП(б) Семен Денисович Игнатьев, занявший всего восемь месяцев назад важный в центральном партийном аппарате пост заведующего Отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б).

Между тем опальный В. С. Абакумов написал на имя вождя объяснительную записку, в которой разъяснил все обстоятельства по делу Я. Г. Этингера, отмел все рюминские обвинения и заверил И. В. Сталина в личной преданности ему. Тем не менее через несколько дней Политбюро ЦК приняло специальное Постановление «О неблагополучном положении в МГБ», в котором в адрес В. С. Абакумова добавились еще пара новых обвинений, в частности в «обмане партии» и в «затягивании следственных дел». А уже 8 июля опальный министр побывал на допросе у и. о. Генпрокурора СССР К. А. Мокичева, а 12 июля он был арестован и помещен в Лефортовскую (особую) тюрьму МГБ СССР. На следующий день была арестована и вся верхушка Следственной части по особо важным делам МГБ СССР, в частности ее начальник генерал-майор А. Г. Леонов и два его заместителя полковники М. Т. Лихачев и Л. Л. Шварцман. Позднее были также арестованы начальник 2-го Управления МГБ полковник Ф. Г. Шубняков, его заместитель генерал-лейтенант Л. Ф. Райхман, управделами МГБ генерал-майор М. К. Кочегаров, начальник Секретариата МГБ полковник И. А. Чернов, его заместитель полковник Я. М. Броверман и второй заместитель начальника Следственной части по ОВД МГБ полковник В. И. Комаров.