Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

Между тем жизнь шла своим чередом и перестановки в верхнем эшелоне власти были продолжены. Уже в середине июня 1949 года после очередной «опалы» В. М. Молотов неожиданно вернулся к своим прежним обязанностям куратора внешней политики, поскольку именно он, а не А. Я. Вышинский, стал вновь вносить в Политбюро все предложения по работе Внешнеполитической комиссии ЦК и Министерства иностранных дел и отвечать за их работу. Чуть позже ряд прежних позиций, напротив, утратил Г. М. Маленков, поскольку ему пришлось поступиться единоличным контролем над идеологией и поделиться властью в этой важной сфере с М. А. Сусловым, который вместо Д. Т. Шепилова вторично возглавил Отдел пропаганды и агитации ЦК и был назначен главным редактором газеты «Правда». Затем подверглась коррекции и прежняя роль Г. М. Маленкова в Бюро Совета Министров СССР, поскольку после отставки Н. А. Вознесенского другие члены «семерки» посчитали ее крайне чрезмерной. В результате уже в начале сентября 1949 года Политбюро принимает решение об очередной реорганизации Совета Министров СССР, согласно которому Бюро СМ СССР было несколько расширено и переименовано в Президиум. Причем, что примечательно, этим же решением поочередное руководство его заседаниями было возложено «на заместителей Председателя Совмина СССР тт. Берия, Булганина, Маленкова, Кагановича и Сабурова». В обновленной команде сталинских заместителей, как считает Ю. Н. Жуков, Л. М. Каганович, получивший после возвращения из Киева пост председателя Госснаба СССР, был призван не столько действовать, сколько олицетворять преемственность, представляя вместо В. М. Молотова старейших соратников вождя[116]. А вот новому главе Госплана СССР М. З. Сабурову, который был прямой креатурой Г. М. Маленкова, предстояло действительно пахать, тем более что он сохранил за собой и прежнюю, довольно ответственную должность председателя Бюро Совета Министров СССР по машиностроению.　

Тем временем в конце октября 1949 года И. В. Сталин получил письмо за подписью трех московских инженеров, в котором Первый секретарь МК и МГК и секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Попов не только обвинялся «в бездушном отношении к людям, их заботам и нуждам», но и в том, что его «одолевает мысль в будущем стать лидером нашей партии и народа»[117]. И. В. Сталин тут же отреагировал на это письмо и сразу направил на имя Г. М. Маленкова свое послание, где предложил назначить комиссию Политбюро для проверки работы Г. М. Попова, а также прямо указал на «два совершенно ясных для меня серьезных факта в жизни московской организации, вскрывающих глубоко отрицательные стороны работы тов. Попова». Речь шла о том, что, во-первых, «в практике московского партийного руководства не только заглушается, но преследуется самокритика» и, во-вторых, что партийное руководство Москвы «в своей работе сплошь и рядом подменяет министров, правительство, ЦК ВКП(б), давая прямые указания предприятиям и министрам, а тех министров, которые не согласны с такой подменой, тов. Попов шельмует и избивает на собраниях», разрушая «партийную и государственную дисциплину»[118]. О том, что Г. М. Попов действительно конфликтовал с союзными министрами, в частности с Д. Ф. Устиновым, со всей очевидностью показала И. В. Быстрова в своей известной монографии о военно-промышленном комплексе СССР[119].

В начале ноября 1949 года Комиссия Политбюро в составе Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, Л. П. Берии и М. А. Суслова составила проект Постановления о снятии Г. М. Попова со всех его высоких должностей, и в начале декабря этот вопрос был решен. Новым руководителем всей Московской парторганизации и секретарем ЦК был назначен H. С. Хрущев, которого в Киеве сменил второй секретарь ЦК КП(б)У Леонид Георгиевич Мельников. Как считают целый ряд историков, за приближением H. С. Хрущева к властному Олимпу стоял лично Г. М. Маленков, якобы продолживший чистку Секретариата ЦК от ждановских кадров. Однако вряд ли в данном случае уместно связывать эту «рокировку» с «Ленинградским делом», как это делает В. Д. Кузнечевский, так как опальный Г. М. Попов пересел в кресло союзного министра, а не угодил на плаху. Другие же историки, ссылаясь на мемуары H. С. Хрущева, уверяют, что вождь лично вызвал его в Москву и объявил ему о новом месте работы. Они же полагают, что истинной целью такого назначения стало создание противовеса тандему Маленкова — Берии, который неимоверно усилился в тот период[120].