Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы

Сталинская «предвзятость» в конце 30-х годов распространялась и на других уцелевших от репрессий старых членов Политбюро. Все они потеряли в предвоенный период кого-либо из родственников или ближайших друзей и сотрудников (наиболее известен факт заключения в лагерь жены М.И. Калинина). Все находились под постоянной угрозой каких-либо политических обвинений. Как рассказывал двадцать лет спустя Микоян, вскоре после смерти Орджоникидзе Сталин угрожал Микояну: «История о том, как были расстреляны 26 бакинских комиссаров и только один из них — Микоян — остался в живых, темна и запутанна. И ты, Анастас, не заставляй нас распутывать эту историю»[579].

В общем, уже известные факты подтверждают точку зрения о полной зависимости старых членов Политбюро от Сталина. Причём эта зависимость сталинского окружения, как точно заметил М. Левин, носила рабский характер: «Сталин мог сместить, арестовать или казнить любого из них, преследовал их семьи, запрещал показываться на заседаниях тех органов власти, членами которых они являлись, не сдерживаясь, обрушивал на них свой гнев»[580]. Наиболее откровенно проявившись в послевоенный период, такое положение в Политбюро в значительной мере наблюдалось и в конце 30-х годов, после «большой чистки».

Формально занимая прежние позиции, старые члены Политбюро в повседневных практических проблемах нередко попадали во всё растущую зависимость от новых выдвиженцев. Открыто о необходимости кадрового омоложения Политбюро Сталин заявил на февральско-мартовском пленуме 1937 г.: «…Мы, старики, члены Политбюро, скоро отойдём, сойдём со сцены. Это закон природы. И мы бы хотели, чтобы у нас было несколько смен…»[581] В последующий период это положение претворялось в жизнь. С одной стороны, были уничтожены некоторые старые члены Политбюро, с другой — несколько новых партийных функционеров заняли ряд важнейших позиций в высших эшелонах власти.

В годы террора произошло дальнейшее расширение функций А.А. Жданова, представлявшего в Политбюро среднее поколение выдвиженцев. 16 апреля 1937 г. Политбюро приняло решение, по которому Жданов, начиная с мая 1937 г., должен был работать поочередно месяц в Москве и месяц в Ленинграде[582]. (Напомним, что прежнее решение Политбюро от 20 апреля 1935 г. предписывало Жданову проводить в Москве лишь одну десятидневку в месяц). В соответствии с постановлением о распределении обязанностей между секретарями ЦК ВКП(б), принятым Политбюро 27 ноября 1938 г., на Жданова были возложены «наблюдение и контроль за работой органов комсомола», а также «наблюдение и контроль за органами печати и дача редакторам необходимых указаний»[583]. Благодаря частому пребыванию в Москве, Жданов принимал более активное участие в работе Оргбюро и Политбюро, часто посещал кабинет Сталина (см. приложение 4). Судя по протоколам, в отсутствие Сталина Жданов в этот период фактически замещал его в Политбюро. Во всяком случае, на многих решениях Политбюро, принятых без Сталина, первой стоит подпись Жданова[584]. В марте 1939 г. Жданов, после четырёх лет пребывания кандидатом в члены Политбюро, стал полноправным членом Политбюро.

Сам Сталин, как и прежде, демонстрировал своё особое расположение к Жданову. Можно отметить, что, как правило, Политбюро удовлетворяло все ходатайства, с которыми обращался Жданов как руководитель Ленинграда. 4 апреля 1939 г. Политбюро рассматривало Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении передовиков сельского хозяйства Ленинградской области. Сталин собственноручно внёс в список награждаемых орденом Трудового Красного знамени имя Жданова[585]. Незадолго до начала войны, 10 июня 1941 г., Политбюро рассматривало записку начальника лечебного управления Кремля о необходимости предоставить Жданову месячный отпуск в Сочи в связи с болезненным состоянием и «общим крайним переутомлением». Таких записок, касающихся различных чиновников высокого ранга, поступало много, и обычно Политбюро в точности удовлетворяло просьбы медиков. Однако Жданов на этот раз получил больше, чем просили врачи. Политбюро приняло решение о полуторамесячном отпуске по резолюции Сталина: «Дать т. Жданову отпуск в Сочи на 1 1/2 месяца»[586].