Политическая биография Сталина. Том 2

По мере развития событий противники Сталина, наконец-то, открыли глаза и посмотрели фактам в лицо. До них, наконец-то дошло, что генсек целиком и полностью переиграл их по всем параметрам. Они стали лихорадочно искать выхода из создавшегося положения. Одним из таких выходов они сочли план восстановления того положения, когда всеми делами заправляла «тройка». Судя по имеющимся материалам, эту идею они попытались реализовать на практике. Но поезд, как говорится, давно уже ушел и вскочить даже на его подножку было невозможно. В партии и стране уже была совершенно иная политическая погода. И Сталин, как главный метеоролог, в значительной мере не только предсказывал ее изменения, но и контролировал эти изменения. Идея воссоздания почившего в бозе триумвирата напоминала попытку воскресить мертвеца. Она встретила решительное неприятие в кругах партийной элиты не только Москвы, но и провинции. Это подтверждает письмо членов партийного руководства Украины в адрес ЦК партии, датированное февралем 1925 года: «Нам сообщают, что т.т. Зиновьев и Каменев снова поставили вопрос о сформировании тройки для предварительного решения основных вопросов. Мы считаем это предложение в корне неправильным и неприемлемым. Идея тройки во всем активе партии достаточно непопулярна. Дискуссия с Троцким не на словах, а на деле поставила вопрос о ставке не на отдельных лиц (вождей), а на коллектив. Этим коллективом является пленум и его органы. Поэтому какое-либо умаление или оттирание существующих органов должно быть решительно отвергнуто. После Ленина нет вождей, которым партия единолично доверяла бы полное руководство, поэтому всякие попытки отдельных товарищей стать, по существу, единоличными руководителями, должны быть отвергнуты»[127].

Потерпев неизбежное и могущее быть предсказанным с абсолютной точностью полное фиаско с идеей «воскресения из мертвых» триумвирата, лидеры оппозиции лихорадочно стали искать какие-то другие способы «обуздания» Сталина. На этот раз они возвратились к отторгнутой ранее ими же самими мысли о замене Сталина на посту генсека кем-то другим. Но на дворе, как говорится, стояла совершенно другая политическая погода — время было упущено, и упущено безвозвратно. Его невозможно было вернуть никакими ухищрениями или закулисными маневрами.

О том, что такие попытки имели место, в период хрущевской десталинизации ходили разные слухи, назывались различные кандидатуры. Но каких-либо достоверных данных не было. А слухи, даже самые правдоподобные, не способны заменить фактов. Единственным и, на мой взгляд, вполне достоверным можно считать свидетельство А. Микояна, игравшего в то время активную роль во внутрипартийных схватках. Я позволю себе целиком привести данный пассаж, поскольку он не только уникален сам по себе, но и чрезвычайно интересен в плане раскрытия характера Сталина как политика.

Итак, как вспоминает А. Микоян в своих мемуарах, осенью 1925 года, на заседание собрались члены ЦК, кроме тех, кто поддерживал Троцкого. В ходе этого заседания председательствующий Рыков обрушился с резкими и грубыми нападками на Зиновьева, Каменева и их сторонников в связи с книгой Зиновьева «Философия эпохи». В этой книге Зиновьев писал, что «приложил ухо к земле и услышал голос истории». В то время этот мистический (а попросту шарлатанский) способ «узнавать ход истории» вызвал целый водопад насмешек над столь неудачливым теоретиком и способствовал не росту популярности его автора как политической фигуры и его престижа как теоретика, а скорее наоборот — привел к его еще большей дискредитации. Сам Сталин неоднократно высмеивал в своих речах столь оригинальный способ познания исторических закономерностей.