Политическая биография Сталина. Том 2

Но суть дела в данном случае в другом. Зиновьев, Каменев и их сторонники в ЦК демонстративно покинули заседание и пришлось посылать делегацию, чтобы уговорить их возвратиться на заседание. «После этого заседания, — рассказывает А. Микоян, — мы зашли к Сталину. В разговоре я спросил, чем болен Рудзутак[128], серьезна ли болезнь, так как на заседании его не было. Сталин ответил, что Рудзутак фактически не болен. Он нарочно не пошел на это заседание, потому что Зиновьев и Каменев уговаривали его занять пост Генсека. Они считали, что на этом заседании им удастся взять верх и избрать нового Генсека. По всему видно, что Рудзутак с этим согласился и не пришел на заседание, чтобы не быть в неловком положении, не участвовать в споре ни с одной, ни с другой стороной, сохранив таким образом «объективность», создать благоприятную атмосферу для своего избрания на пост Генсека как человека, входившего в состав Политбюро, а не «группировщика».

Я не уверен, — отмечает далее А. Микоян, — знал ли Сталин это или предполагал. Скорее всего, предполагал такой вариант. Однако в последующем Рудзутак держался старой позиции и поддерживал Сталина, не проявляя колебаний в борьбе с оппозицией. Я не помню, чтобы Сталин когда-либо делал ему упрек по поводу его «дипломатической болезни», когда он не явился на совещание»[129].

До конца 1927 года положение Сталина как Генерального секретаря ЦК партии нельзя было считать абсолютно прочным и незыблемым. При наличии политических сил, придерживавшихся прямо противоположных курсов в отношении важнейших вопросов экономического развития страны и внутрипартийной жизни, не исключалась возможность определенной перегруппировки сил в самом руководстве. Причем такая перегруппировка могла оказаться чрезвычайно опасной для Сталина. Ведь вопрос о замене его на посту генсека другой фигурой не был раз и навсегда снят с повестки внутрипартийной борьбы. Потенциальная угроза сохранялась, и с ней приходилось считаться, если не как с реальной, то по меньшей мере как с потенциально возможной. И такой тонкий стратег и тактик внутрипартийных политических игр, каким был Сталин, конечно, не игнорировал гипотетическую возможность подобного разворота событий. Он не был бы Сталиным — гроссмейстером внутрипартийных комбинаций — если бы исключал все вероятные и даже невероятные сценарии развития событий на политическом Олимпе в Советской стране. Отсюда железная твердость, последовательность и непримиримость ко всем своим политическим противникам, которыми характеризуется тогдашняя его линия поведения. Именно благодаря такой линии он добился в тот период доминирующего положения в руководстве. Для определения тогдашнего его места в партийной иерархии уже была неприложима классическая латинская формула «primus inter pares» — первый среди равных. Правильнее было бы сказать, что он был первым среди отнюдь не равных, ибо его позиции были уникальными. Уникальными, бесспорно. Но и пока еще могущими быть оспоренными. Это тоже бесспорно.

Глава 3 СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА В СССР: УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ?

1. Концепция строительства социализма в одной стране