Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

Здесь я бы акцент поставил прежде всего на том, что Сталин непримирим к врагам. Я сознательно опустил слово социализма, поскольку вождь отличался непримиримостью не только к врагам социализма, но и к своим личным противникам и политическим оппонентам. И эта непримиримость простиралась так далеко, что в его понимании победа над противником увенчивалась не его капитуляцией, а фактически его уничтожением. В этом отношении он не знал полумер и компромиссов. Хотя, как явствует из его политической биографии, он отнюдь не был столь прямолинеен, чтобы отвергать компромиссы, когда они являлись неизбежным следствием сложившейся ситуации. Он шел на такие компромиссы с единственной целью – еще больше укрепить свои позиции, максимально ослабить противника, чтобы в подходящий момент нанести по нему сокрушительный удар. И, бесспорно, справедливо утверждение, что он отличался неторопливостью в решении сложных политических вопросов и вместе с тем был мастером крутых поворотов и не менее крутых решений. Читатель на протяжении всех трех томов имел не раз возможность убедиться в довольно объективной оценке именно последних качеств Сталина как политика и государственного деятеля.

Каждый, кто интересуется советским периодом отечественной истории, и в особенности его ведущими деятелями, неизбежно сопоставляет роль и историческое место Сталина с ролью и историческим местом Ленина. Я далек от мысли выносить какие бы то ни было категорические суждения на этот счет. Но свое личное мнение по этому вопросу все же выскажу.

Сталин бесчисленное множество раз (часто к месту, а иногда и не к месту) демонстративно подчеркивал, что он является всего лишь учеником великого Ленина, что он – букашка по сравнению с последним. Вождь явно лукавил, хотя в его лукавстве и содержалась доля истины. В широком политико-философском, теоретическом плане Сталин, конечно, был учеником и последователем Ленина. Основные теоретические и практические положения большевизма сталинского покроя вытекали из учения Ленина. Хотя между ними порой и имелись разногласия и различия в подходах к решению проблем. Однако Сталин не остановился на ленинском этапе большевистской теории и практики. Иначе его ждало бы неизбежное политической фиаско. Поэтому, по-моему, допускают серьезное упрощение те, кто (начиная с Троцкого и кончая Хрущевым и его эпигонами) утверждает, что Сталин изменил ленинизму и свернул с правильного пути, заведя в конечном счете дело построения нового общественного уклада в исторический тупик.

В конечном счете Сталин следовал основополагающим указаниям Ленина, разрабатывая свои политико-стратегические планы революционного преобразования Советской России. Кое в чем, в отдельных деталях их представления, конечно, расходились, но в основном, в главном они шли по одному историческому пути, который открывался перед Советской Россией. Сталин был более настойчив и более решителен в достижении поставленных целей, и его не останавливали трагедии людей, их страдания и жертвы. Он считал, что строительство нового общества не может обойтись без этого. Ленин также не отличался особой сентиментальностью и склонностью жалеть своих политических противников. Однако он едва ли пошел бы на физическое устранение тех в партии, кто противился его линии. В этом состоит существенное различие между ними. Что касается общей стратегии, т.е. так называемой генеральной линии, то, мне представляется, что она выглядела бы в своих основных чертах такой же, будь ее проводником не Ленин, а Сталин. Здесь спор может идти о нюансах и деталях, а не главном направлении и основном наборе методов. Едва ли мировая и внутренняя обстановка позволила бы Ленину растянуть индустриализацию и кооперирование сельского хозяйства на ряд десятилетий. Под мощным прессом реалий жизни он вынужден был бы пойти и на крутые переломы и крутые повороты в экономической политике и в других сферах. Короче говоря, Сталин в основном шел ленинским путем, хотя и с определенными завихрениями, обусловленными как обстановкой, так и его личными качествами как политика. При таком понимании вопроса знаменитая метафорически-сакраментальная фраза «Сталин – это Ленин сегодня» отнюдь не представляется всего лишь проявлением культа личности и очередным хвалебным панегириком в честь Сталина. Помимо чисто внешнего, так сказать, культового содержания, она несла в себе и глубокий скрытый, подспудный смысл, отражая (и, на мой взгляд, вполне правдиво) внутреннюю связь политической философии Сталина со взглядами и политикой Ленина. В этой афористической формуле в концентрированном виде находила свое выражение преемственность советской политики от Ленина до Сталина. Кстати сказать, многие исследователи склонны считать внутреннюю взаимосвязь и взаимозависимость концепций Сталина со взглядами и политикой Ленина фактом самоочевидным. Они также полагают, что Ленин, если бы он оказался на месте Сталина, проводил бы генеральный курс, который в своих главных параметрах мало чем отличался бы от сталинского.