Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1

Поэтому с учетом данной поправки необходимо подходить к оценке известных нам фактов из истории его юности. По общим отзывам его соучеников, он отличался большим старанием в учебе, проявлял живой интерес к чтению и с самым непосредственным сопереживанием воспринимал прочитанное. На это счет имеется немало свидетельств, в частности, широко комментируется его интерес к произведениям грузинской литературы. Он читает поэмы и рассказы И. Чавчавадзе, А. Церетели, Р. Эристави. Самое сильное впечатление на него произвел роман «Отцеубийца» А. Казбеги. Главный герой романа по имени Коба — смелый, сильный духом, немногословный борец с несправедливостью — стал впоследствии партийным псевдонимом Сталина. По словам упоминавшегося выше И. Иремашвили, «идеалом и предметом мечтаний Сосо являлся Коба… Коба стал для Сосо богом, смыслом его жизни. Он хотел бы стать вторым Кобой, борцом и героем, знаменитым, как этот последний. В нем Коба должен был воскреснуть. С этого момента Сосо начал именовать себя Кобой и настаивать на том, чтобы мы именовали его только так. Лицо Сосо сияло от гордости и радости, когда мы звали его Кобой»[131].

Главным и основным его занятием в свободное от уроков время было чтение книг. В училище имелась неплохая библиотека, но подбор книг вскоре перестал удовлетворять Сосо. Он жаловался товарищам, что не может найти хороших, интересных книг. Ученик старшего класса Ладо (Владимир) Кецховели рассказал ему о частной библиотеке Арсена Каланадзе.

Каландадзе имел в Гори типографию, книжный магазин и библиотеку, в доме у него собиралась местная интеллигенция. Пристрастившийся к чтению Сосо Джугашвили к концу своего пребывания в училище перечитал почти все книги, имевшиеся у Каланадзе[132].

По мере того как молодой Сосо овладевал русским языком, у него появлялся интерес и к русской литературе, к которой он постепенно приобщался. Как свидетельствуют источники, уже в эти годы Сосо познакомился с такими классиками русской литературы, как Пушкин, Лермонтов, Некрасов и др. «Мы восторженно любили Пушкина и Лермонтова, — вспоминал один из соклассников Сталина. — С особым удовольствием читали произведения, посвященные Кавказу: «Мцыри» Лермонтова, «Кавказский пленник», «Обвал», «Кавказ» Пушкина…»[133] Несомненно, что Сосо любил стихи. И сам начал их сочинять, когда еще учился в Горийском училище. По словам его однокашника Г. Елисабедашвили, он «писал экспромтом и товарищам часто отвечал стихами». Писали стихи и его приятели, они друг друга поощряли к своего рода соревнованию[134].

Зачитывался Сосо и приключенческими романами М. Рида, Ж. Верна и Ф. Купера, о чем сам рассказывал позднее советскому авиаконструктору А. Яковлеву. Впрочем, увлечение произведениями этих писателей было в то время повсеместным[135].

По свидетельствам его соучеников по училищу, Сосо научился отлично рисовать, хотя в те годы в училище рисованию не обучали. Принимал он активное участие и в общественных начинаниях молодежи — концертах, любительских спектаклях и т. п.[136]

Более подробно с начальным процессом формирования, так сказать, истоков эстетических вкусов и пристрастий молодого Сталина знакомит книга Е. Громова, из которой взяты некоторые из приведенных выше свидетельств. При всей своей заданности, она отличается среди книг, посвященных Сталину и его отношению к литературе и искусству, относительной объективностью и стремлением раскрыть действительную картину формирования художественных вкусов и пристрастий Сталина.

В целом, как бы подводя итог горийскому периоду в жизни Сталина, можно с достаточной уверенностью утверждать следующее. Именно тогда он сделал первые шаги на долгом и трудном пути познания жизни, впервые соприкоснулся с ее реальными проблемами, столкнулся с живыми фактами социального неравенства, на собственном опыте ощутил то, с чем сопряжено его положение на низших ступенях тогдашней иерархической лестницы. Думается, что впечатления и ощущения, которые он вынес из всего этого, в немалой степени повлияли на его мировосприятие, каким бы наивно-детским оно ни было в его годы. Это было, условно говоря, первое знакомство с реальностями классового мира, который впоследствии он вознамерился переделать.