Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

«Крестьянин убежден, что всякая политическая борьба, борьба вверху, между вождями непременно отразится на нем, в конечном счете на его хозяйстве. А он желает только одного: чтобы оставили его в покое. Естественно, таким образом, что крестьянство протестует против того, что угрожает нарушением этого «спокойствия». Вот почему крестьянство с чувством удовлетворения узнает об исключении оппозиции из партии, полагая, что этим устраняется угроза его покою. Кроме того, у крестьянства с именами вождей оппозиции, с именами Троцкого и Зиновьева, которые известны крестьянскому населению более, чем кто бы то ни было из вождей, связаны тяжелые воспоминания о периоде «военного коммунизма», как о чем-то кошмарном, что и является прежде всего причиною неприязненного отношения крестьянства к оппозиции, вождями которой являются Троцкий и Зиновьев, имена, которые оно не может переваривать. Вот почему крестьянство одобрительно относится к факту исключения оппозиции из партии»[252].

Можно, конечно, привести и ряд откликов противоположного толка. Однако надо сказать, что приведенное выше являлось наиболее типичным и отражало господствовавшие в стране настроения.

Резюмируя, хочу привести оценку одного из наиболее авторитетных западных специалистов по истории внутрипартийной борьбы в советской России Р. Дэниэльса. Хотя и с рядом констатаций, содержащихся в этой оценке, можно и поспорить, но все же рациональное зерно в ней содержится. Его оценка такова: «С окончанием 15 съезда партии история оппозиции как активной политической силы завершилась. Поддержка среди рядовых членов партии быстро испарилась из-за отречений участников оппозиции и исключений их из партии. Тщетные протесты и бесплодные интриги — вот и все, что осталось у левых оппозиционеров, пока ссылки, судебные процессы и казни не положили конец их трагической истории. Крушение левой оппозиции знаменовало собой конец двойственного характера российского коммунизма. Левое течение мысли было ликвидировано, поскольку восторжествовал ленинизм, не допускающий никаких сомнений. Ориентированное на Запад, интеллектуальное, идеалистическое, связанное с русским радикальным марксизмом движение, окончательно уступило дорогу полному господству движения, имеющему внутренние корни, практичному и ориентированному на обладание властью, начало которому положил Ленин. Средства достижения революции в конце концов сами по себе стали ее целями»[253].