Политическая борьба в годы правления Елены Глинской (1533–1538 гг.)

Новгородская II архивская летопись сообщает, что Андрей Старицкий подошел к Новгороду 6 мая. В полном смятении новгородцы «обложили» город на Торговой стороне так, что можно было обороняться «от ратных» князя Андрея[499]. Руководители обороной Новгорода наместник Борис Горбатый и дьяки Яков Шишкин и Русин Курцов организовали в кратчайший срок, в пять дней (по «Повести» в три), возведение укреплений в человеческий рост.

О подготовке Новгорода к отражению возможного нападения, а также о довольно быстром продвижении войск Оболенских к Новгороду Андрею Старицкому стало известно в тот момент, когда он находился в 60 верстах от города[500].

Старицкий князь надеялся опереться на Новгород в своей борьбе с Москвой и с помощью новгородцев добиться военного преимущества. Но просчитался в главном.

Войска И. Ф. Овчины Оболенского, подходившие к Новгороду, создавали положение, при котором в случае начала боевых действий Андрею Старицкому пришлось бы отражать атаки как новгородцев, так и москвичей.

Андрей Старицкий хотел привлечь новгородских помещиков на свою сторону. Для этого он рассылал по всем погостам Новгородщины грамоты, в которых заявлял: «Князь велики мал, а держат государство бояре. И вам у кого служити? И вы поедьте ко мне служити, а яз вас рад жаловати»[501].

К старицкому князю стали прибывать новгородские помещики. Об этом стало известно в Москве. Елена Глинская, увидев привезенные в Москву грамоты, адресованные новгородцам, тотчас же отправила гонца к И. Ф. Овчине с предложением — скорейшим образом двигаться к Новгороду, дабы упредить в этом Андрея Старицкого.

И. Ф. Овчине приказывалось по прибытии в Новгород укрепить его, привести новгородцев к присяге великому князю и «заодин» с ними оборонять город. Однако еще до прихода войск великого князя навстречу мятежникам из Новгорода был послан отряд воеводы И. Н. Бутурлина, оснащенный артиллерией[502].

Войска Андрея Старицкого ожидало окружение. Тем не менее инструкция Елены предусматривала действия оборонительные, а не наступательные.

«А нечто будет князь Андрей людьми силен добре, и князь Миките быти в городе и дела великого князя беречь со владыкою и с наместники заодин», — отмечала официальная летопись. Далее в Воскресенской летописи находим еще большую неуверенность в предписаниях Елены Глинской московским воеводам: «И приедет князь Андрей к Новугороду, и князю Миките, укрепясь с людьми да и с наместники, да против князя (Андрея стояти), сколько бог поможет, и посада ему жечь не дати»[503].

Нерешительность и оборонительная тактика в предписаниях правительства московским воеводам может быть объяснена многими причинами. Здесь не последнюю роль, возможно, сыграло отсутствие своевременной информации о продвижении войск старицкого князя, о количестве мятежников. Но наибольшую тревогу и опасения, отсюда и нерешительность, вызывало в Москве известие о грамотах Андрея, обращенных к новгородским служилым людям. В них старицкий князь призвал служилых к открытому выступлению против боярской олигархии.

С отрядом старицких дворян и бояр Андрей Иванович не представлял опасности для Москвы. Но он стал бы значительно сильнее, если бы служилые помещики Новгорода поддержали его призывы и в массе своей встали на его сторону. События развивались так стремительно, что уследить в Москве за тем, какой успех имеют грамоты Андрея среди населения, было невозможно. Не теряя времени на раздумья, правительство Елены Глинской действует решительно, используя при этом всю возможную политическую гибкость и дипломатию.

От неудачи с посылкой духовной миссии церковных иерархов в Старицу правительство перешло к политике активного привлечения новгородских служилых помещиков на свою сторону. По дорогам и новгородским пятинам, сообщает Воскресенская летопись, великий князь и его мать «послали встречу к детям боярским»[504]. Служилым сначала велено прибыть в Москву, затем «спешити» за князем Иваном Овчиной[505]. Трудно сказать, сколько новгородских помещиков выступило на стороне правительства.

К Андрею Старицкому пришло около 30 человек. Это известно из Воскресенской летописи, по которой 30 новгородцев за участие в мятеже было повешено «не вместе и до Новгорода»[506]. На сторону правительства стало, вероятно, большее количество служилых людей. После того как новгородцев вызвали в Москву, в тексте официального источника далее следует — «И князь Иван Овчина собрався со многими людьми, пошол за князем Андреем»[507].

В 3 верстах от Заяцкого Яма, под Лютовой горой, в 60 верстах от Новгорода, войска И. Ф. Овчины настигли старицкого князя[508]. «Повесть» перечисляет московских воевод, возглавлявших войска: «Приидоша на него с Москвы великого князя воеводы князь Иван Федорович Телепнев Оболенского Овчина да князи Роман Иванович Одоевской да князь Дмитрий Иванович Оболенский Шкурлетев, да князь Василий Федорович Оболенский Лопатин, да окольничей Дмитрей Данильевич Слепой, и прочие воеводы»[509].