Политическая борьба в годы правления Елены Глинской (1533–1538 гг.)

Для нашей темы чрезвычайно интересны отдельные источниковедческие этюды А. А. Зимина, относящиеся к различным аспектам политической истории 30–40-х гг. Так, в работе о княжеских духовных грамотах начала XVI в., он анализирует летописные источники о недошедшем завещании Василия III, реконструируя завещательные распоряжения великого князя[54]. Существенны для изучаемой темы труды А. А. Зимина в области летописеведения, особенно о Вологодско-Пермской летописи и Летописце начала царства[55]. Не обойтись сегодня исследователю и без научно-справочных работ А. А. Зимина[56].

С новой точки зрения политическую историю первой половины XVI в. рассмотрел С. М. Каштанов. Изучая указные и жалованные грамоты этого периода, он обнаружил, что иммунитетная политика великокняжеской власти тесно связана с политической борьбой. Новый подход к источникам дал интереснейшую информацию о внутренней политике правительства Елены Глинской. С. М. Каштанов считает, что территориальное распределение великокняжеских жалованных грамот вскрывает направленность политики Елены Глинской. Политику правительства сразу после «поимания» Юрия Дмитровского С. М. Каштанов характеризует так: «…территориальное распределение январско-февральских великокняжеских жалованных грамот 1534 г. вскрывает вполне определенную тенденцию в политике правительства Елены Глинской в это время. В жалованных грамотах правительство закрепило свою власть над землями, входившими в состав недавно ликвидированных уделов или расположенными вблизи сфер влияния оставшихся удельных, служебных князей и крупнейших княжат, причем главное внимание было уделено территории Дмитровского княжества»[57]. Подводя итог изучения грамот 1534–1537 гг., С. М. Каштанов пишет: «…правительство Елены Глинской продолжило начатое при Василии III отступление от строго ограничительного курса иммунитетной политики. Этому способствовало присоединение последних уделов, где поддерживались традиции более широкого податного иммунитета монастырей, чем на основной территории государства. Будучи не в состоянии сразу преодолеть эти традиции, центральное правительство узаконило их в выданных монастырям грамотах»[58].

H. Е. Носов оспаривал некоторые методические приемы изучения социально-политической истории, которыми пользовался С. М. Каштанов[59].

При всех несомненных достоинствах исследования С. М. Каштанова, следует отметить, что автором не был рассмотрен непосредственно характер политической борьбы. В споре И. И. Смирнова с С. Ф. Платоновым о том, была ли это борьба личного характера или политических группировок С. М. Каштанов как само собой разумеющееся принял сторону И. И. Смирнова. Во многом новые выводы С. М. Каштанова наслаиваются на далеко не бесспорные представления о характере политической борьбы в этот период.

Кроме упомянутых выше И. И. Смирнова, А. А. Зимина и С. М. Каштанова, никто больше в советской историографии последних лет не изучал в целом события политической борьбы времени правления Елены Глинской. Вместе с тем созданы исследования, посвященные отдельным аспектам истории этого периода. Ряд работ (Г. В. Федоров, И. Г. Спасский, А. А. Зимин, B. Л. Янин, А. С. Мельникова) посвящен монетной реформе Елены Глинской[60]. Р. Г. Скрынников опубликовал весьма спорную по выводам статью об организации власти в 30–40-х гг. XVI в.[61]

Вызывает споры и проблема «последних уделов» на Руси.

C. В. Веселовский, анализируя историю Старицкого удела, в противоположность И. И. Смирнову[62], считал, что если «князя Юрия (Дмитровского. — А. Ю.) еще можно упрекнуть в некоторой двусмысленности поведения, которая вызывала беспокойство у великого князя, умиравшего от тяжелой болезни, то князь Андрей Старицкий, на глазах которого был убит в тюрьме его старший брат, представляется жертвой обстоятельств, не зависящих от его воли»[63]. Интересный анализ летописных источников, освещавших «поимание» удельного князя Юрия Дмитровского, дал М. Н. Тихомиров[64]. Попытку по-новому рассмотреть историю последних уделов предпринял С. М. Каштанов. Изучая жалованные и указные грамоты, выданные правительством Елены Глинской, С. М. Каштанов реконструирует внутреннюю иммунитетную политику правительства, связывая ее с важнейшими событиями политической борьбы: ликвидацией Дмитровского и Старицкого уделов[65]. В оценках характера этой борьбы он ближе стоит к мнению И. И. Смирнова, чем С. Б. Веселовского.