Политическая философия: учебное пособие

Без всякой доли преувеличения можно утверждать: все надвигающиеся неполитические катастрофы в современном обществе имеют ярко выраженный политический потенциал. С этой точки зрения самым важным политическим центром власти общества риска является МЧС — Министерство по чрезвычайным ситуациям. Уже сегодня С. Шойгу — глава МЧС — одна из самых известных фигур партии власти в современной России.

Цивилизационные риски — вот что способно по-настоящему встряхнуть современного обывателя и привести его вновь на тропу политики. Для преодоления проблемных зон своей жизни люди вынуждены объединяться в общественные и политические коалиции. Сегодня они уже не несут никакого классового характера: коалиции возникают и распадаются по ситуационным и тематическим признакам. Борьба с шумом жителей квартала вблизи аэродрома или борьба потребителей за качество определенных товаров на рынке (протест против ввоза «ножек Буша») может объединить представителей разных специальностей, социальных слоев и политических партий. Новые конфликты информационного общества взрывают старые политические схемы конфликтологов и заставляют искать нетрадиционные политические решения.

Глобализация современных экологических и политических рисков предопределяет глобализацию общественных движений экологистов и антиглобалистов, которые изначально развиваются как транснациональные. Вместе с тем существует целый ряд устойчивых конфликтных линий, которые имеют цивилизационную специфику: это проблемы расы, цвета кожи, этнической принадлежности (иностранные рабочие), конфессиональные конфликты. Все эти движения становятся центрами субполитики, и тем самым политика утрачивает центральное место в обществе, где принимаются решения и формируются контуры будущего развития.

С большой долей иронии Бек заметил: экология, экономика и наука не могут больше притворяться, что не вмешиваются в политическую жизнь — они своими средствами вершат политику. И в этом нет ничего неприличного, ничего такого, что стоило бы утаивать и прятать[227]. Пора признать, что политика никогда уже не смогут вернуть себе монопольный статус в решении всех общественных проблем. Но при этом существует важнейшее отличие политики и центров субполитического влияния: в то время как экологисты, экономисты, религиозные деятели и эксперты в частных науках могут спорить и отстаивать отдельные интересы, политика обязана говорить об общественном консенсусе, воспитывать толерантность и выступать верховным арбитром нации.

9.7. «Гоббсова проблема» информационного общества

Современное информационное общество образовано множеством изолированных индивидов, обуреваемых страхом и неуверенностью в завтрашнем дне. Возникает закономерный вопрос: каким образом возможны порядок и стабильность в таком предельно индивидуализированном социуме, где каждый преследует только личную выгоду?

Когда-то на заре Нового времени эту проблему в философии политики поставил Томас Гоббс. Его концепция «общественного договора» исходит из того, что изолированные индивиды, каждый и з которых вел «войну всех против всех», вынуждены были под страхом самоуничтожения заключить договор. Основой их солидарности стал страх за свою жизнь: именно страх выступил источником договора об общественном мире. Так родилось политическое решение проблемы — страх был перенесен внутрь государственной конструкции: отныне только государство стало обладать правом на легитимное насилие против тех, кто нарушает общественный порядок.

В современном мире все риски носят транснациональный характер, провоцируя тем самым транснациональный характер политических конфликтов и транснациональное поле политической борьбы, где современный индивидуалист вновь ведет войну «всех против всех». Терроризм, миграционные потоки, наркотрафик, экологические проблемы — все эти конфликты имеют глобальный характер и не могут быть решены национальными правительствами. Однако международные организации — ООН, ЮНЕСКО, ОБСЕ — оказались не готовыми предложить конструктивные решения глобальных проблем, расписавшись в своей беспомощности остановить новые глобальные конфликты.

В этих условиях возник опасный разрыв между неэффективной системой международного права и эффективным логунгом «прав человека», который был превращен в новый боевой клич силовой международной политики. Носители прав человека — это изолированные индивиды, независимо от их социальной и национальной принадлежности. Носители международного права — конкретные государства, и почти в каждом из них есть какие-то меньшинства, способные заявить о том, что с ними обращаются не должным образом.