Политическая история брюк

После Первой мировой войны традиционная система ценностей еще больше пошатнулась. Появились даже озабоченные высказывания о кризисе цивилизации. Этот процесс нашел отражение в появлении «андрогинной», «эмансипированной» моды^{615}. Силуэт женщины 1920-х годов больше не напоминает восьмерку, поскольку она не носит корсета. Благодаря платьям с прямым покроем талия спускается к бедрам, а фигура становится более узкой. Костюмы, различные пиджаки и юбки придают женскому гардеробу нотку маскулинности, в то время как среди мужчин наблюдается тенденция носить широкие и бесформенные, словно юбки, штаны… Кроме того, женщины скрывают грудь, еще один символ женственности. Плоские, худые манекенщицы, которые демонстрируют новые модели одежды, вызывают потрясение у более пожилых обладательниц более округлых форм, например у Колетт, всегда готовой защищать «женский патриотизм»^{616} от модной андрогинности. Меняется не только толщина «модного» тела: оно становится более мускул исты м₀ более энергичным и меньше скрывается за тканью — начинает развиваться нудизм ^{617}, и любителей загорать становится все больше^{618}. Солнце ценят не только как возможность «восстановить расу», как этого хотели бы медики, но и за доступ к разного рода плотским утехам, которые оно открывает. Молодость — внешняя подростковость — становится эстетической точкой отсчета^{619}. Носить короткую стрижку — значит становиться моложе и даже приобретать что-то девчоночье в облике, как объясняет популярная песенка 1924 года в исполнении Дреана:

Она постриглась
Словно маленькая девочка,
Нежная.
Она постриглась,
Сказав: «Так мне больше пойдет».
Потому что и женщины, и мужчины,
Следуя моде
Удобной,
Они все,
Они все,
Они все стригутся.

За комическим тоном этой песенки не слышно эстетического шока, который испытывало большинство слышавших ее современников, равно как не чувствуется здесь опыт инициации, пережитый теми женщинами, которые решились «пожертвовать» (очень распространенное выражение) своими волосами.

А под юбками, которые взлетают на танцполах или когда их обладательницы выходят из автомобиля, скрывается закрытое белье, которое обеспечивает определенную защиту округлым формам. «Красивые шумные юбки из тафты, которые предупреждали мужчин о приближении женщины, словно погремушка гремучей змеи, предупреждающая охотника»^{620} уступили место простым, но лишенным поэзии штанишкам. В то время женские штаны — это нижнее белье, именно о нем поется в песне Фреда Гуена 1924 года: «Она потеряла штанишки, танцуя чарльстон».

Ключевыми словами моды становятся рациональность, простота и логика. Определенные перемены начались еще при гениальном Пуаре, до войны, но главным действующим лицом «безумных лет» стала Шанель (1883–1971), которая на своем привлекательном примере показывала собственную моду, вызывая у богатых клиенток желание походить на нее, делая короткие стрижки, демонстрируя загорелые руки, проводя выходные за городом в свободной одежде, в мужских брюках и пиджаке… Шанель, которая, по словам ее друга Поля Морана, «заставила завять предвоенный период». Шанель, ее «яростная бедность», ее «разрушающая простота». Шанель, или «ангел-разрушитель стиля XIX века». «Она говорила: „Я дала свободу женскому телу"»^{621}. Но Шанель в своем магазине на улице Камбон, 31, не продает брюк. «Женщина в брюках никогда не станет красивым мужчиной»^{622}, — говорит она, утверждая, что равенство убивает любовь и что женщины должны «играть» на слабости, а не на силе. Будучи убежденной, что в ней «нет ничего мужского», модельер тем не менее участвует в женской моде в тот период, когда в ней происходит маскулинизация.

В целом, возникшая в 1920-х тенденция набирает силу: большинство молодых женщин надевают более короткие платья, отказываются от корсета и носят шляпки-клош. Обсуждается именно этот мальчишеский силуэт, а не другая грань моды, оставшаяся недоступной для гораздо большего числа людей: исключительно изысканная вечерняя одежда^{623}.

Важно не ввести себя в заблуждение: когда в 1926 году модистка Анна выпустила первый женский смокинг, речь шла о платье или юбке (плиссированной, до колена) с жилеткой и собственно смокинге. Эта мода продлится два года. В каком-то смысле это вечерний костюм, весьма подходящий для коктейлей. Смокингом скорее называли «любую категорию пиджаков, прилегающим кроем напоминающих мужскую одежду», уточняет историк моды Валери Гийом^{624}. Это выход за пределы прежних границ, который следует учитывать, но очевидно, что в случае с брюками конкретизировать его будет намного сложнее.