Политическая история Первой мировой

Золотая Элита XX века уже не могла жить без военных доходов и без самой войны. Она готовила войну, и теперь наступал её час…

Но пока ещё не наступил, потому что Россия была вне игры, и 23 июля 1914 года ультиматум от Австро-Венгрии получила пока одна Сербия со временем на размышление – двое суток.

Империя австрийских Габсбургов была самой слабой из великих держав, однако прихлопнуть Сербию ей большого труда не составило бы. Мешало то, что министр иностранных дел России Сазонов заявлял: Россия не может-де, позволить Австрии «говорить с Сербией угрожающим языком или применить к ней военные меры».

Сербия действительно сразу же после получения ультиматума обратилась за помощью к России.

«Логика» тут была обоюдно странной… Вспомним, что академик Хвостов уверял через полвека, что в 1914 году войны хотела лишь Германия (читай – с Австро-Венгрией), а России надо было подождать ещё несколько лет, потому что она была не готова.

Так зачем же тогда, спрашивается, сазоновы-романовы лезли на рожон? Зачем Николай II в феврале 1914 года безответственно заявлял сербскому премьеру Пашичу: «Для Сербии мы всё сделаем»?

Зачем?

Ведь царя уже не раз предупреждали о безрассудности таких настроений – тот же лидер «правых» П. Н. Дурново!

Ну если бы даже Австрия оккупировала Сербию, что бы произошло?

Австрия заработала бы себе ещё одну «национальную» головную боль, а проблем у Вены хватало и без сербов. Тем временем Россия усилилась бы, Австрия ещё больше ослабла бы, и вот тогда…

Тогда можно было бы и двинуться в очередной освободительный поход на земли южных славян, если уж так дома не сиделось.

Увы, в Петербурге летом 1914 года закусывали удила не гвардейские кони, а царские министры, якобы русские журналисты и…

И много кто в придачу – заинтересованный...

СЕРБИЯ повела себя ещё более безответственно. Принято считать, что австрийский-де ультиматум состоял из таких пунктов, которые при их выполнении уничтожали Сербию как суверенное государство. Сэр Эдуард Грей иезуитски «простодушно» «сомневался», может ли Россия посоветовать сербам согласиться с ультиматумом, и провокационно прибавлял: «Государство, которое нечто подобное примет, собственно, перестаёт быть самостоятельным государством».

Однако самостоятельно, суверенно лишь то государство, которое может защитить себя военной силой. А если не может, оно должно вести себя соответственно.

Впрочем, Грей лгал и по сути. Ультиматум местами был действительно жёсток: сербы, например, должны были уволить из армии офицеров по спискам, представленным Веной. Но Сербии он всё же не уничтожал, да и вообще катастрофических угроз там не было. Наверное поэтому полное содержание ультиматума далеко не всегда приводится даже в толстых исторических трудах.

А знакомство с тем основным документом, из-за которого началась (как утверждают хором все и на Западе, и на Востоке) мировая война, рождает одну мысль: «А имели ли сербы хоть малейшее моральное право отвергать такой ультиматум в то время?».

Так или иначе, за 10 минут до истечения срока ультиматума, 25 июля в семнадцать пятьдесят, сербский премьер Пашич вручил барону Гизлю ответ. Сербия принимала все пункты, кроме единственного.

Читатель, вчитайся, а потом вдумайся в тот пункт, который был отвергнут. После того как сербы приняли условия, если и не ликвидирующие независимость страны, то всё же серьёзно её ущемляющие, они не согласились с тем, чтобы австрийская полиция всего-навсего участвовала на территории Сербии в расследовании по делу лиц, замешанных в сараевских событиях.

При этом сербы сослались на то, что это-де противоречило бы сербской конституции, и предлагали передать расследование дела в Международный суд в Гааге.

Итак, сербы отвергли то единственное требование австрийцев, которое как раз было наиболее естественным и законным, а одновременно и самым необременительным.

Если вспомнить, что свою судьбу Сербия была намерена защищать русским оружием, находящимся в русских же руках, то это был, во-первых, фактически ответ из России. И это было «добро» войне.

Во-вторых же, по отношению к России со стороны Сербии это была преступная и непрощаемая подлость! Ведь получалось, по сути, что будущая кровь русских мужиков будет на сербском руководстве ещё в большей мере, чем на российском…

Австрийцы тут же начали мобилизацию против Сербии, но на русско-австрийской границе всё было спокойно.

Ничего странного в этом не было. Ни в Берлине, ни в Вене отнюдь не были склонны расценивать происходящее как начало Большой Войны. Узнав о сербском ответе, Вильгельм писал статс-секретарю фон Ягову: «Уже нет оснований к войне»… Впрочем, одновременно он считал, что Австрии стоит оккупировать Белград и часть Сербии в качестве «гарантии».

А вот британское казначейство уже 25 июля – в день истечения австрийского ультиматума Сербии – приступило к выпуску специальных банкнот, не подлежащих обмену на золото и предназначенных в военное время.

Требуются ли здесь комментарии?