Политическая история Первой мировой

Если учесть, что английское правительство только видимым образом подстёгивали со всех сторон: Остин Чемберлен, Бальфур, консервативная оппозиция, то слова Такман выглядят просто насмешкой над трагедией миллионов людей, чьи жизни, отданные за годы войны, должны были принести миллионы долларов элите далёкой от Европы страны – родины Такман.

Такман была уверена и в том, например, что лорда Китченера 4 августа чуть ли не сняли с парохода, отправляющегося в Египет, чтобы спешно назначить военным министром. Вот, мол, насколько война была для Англии вынужденным экспромтом.

В сказках такое, конечно, бывает, но только там…

Много ли стоит каюта первого класса от Лондона до Александрии? Золотой Интернационал не раз тратился и на более дорогостоящий театральный реквизит, а спектакль с «отъездом» Китченера (лично, может быть, в этот балаган и не посвящённого) явно был рассчитан на место в будущих «научных» монографиях. Ну можно ли более выразительно показать, что леди Британия лишь уступила-де обстоятельствам, что её «вынудили тевтоны, нарушившие нейтралитет несчастной Бельгии»? Даже военного министра пришлось отыскивать наспех, на скорую руку…

Что ж, это был один из тех «экспромтов», которые потому так хорошо и удаются, что тщательно подготовлены.

Впрочем, недалеко от Такман ушла и советская «История Первой мировой войны», сделав «глубокомысленный» вывод: «Британское правительство могло помешать начать войну в 1914 году, если бы недвусмысленно заявило о своей позиции…», и т. д.

Так-то оно так… Но как могло британское правительство помешать начать войну, если подлинные властители Британии делали всё для того, чтобы помешать Европе не начать войну и удержаться в пределах мира?!

«История Первой мировой…», правда, возложила-таки на Англию «значительную часть вины» за развязывание войны. И это тогда, когда на деле английская «часть» была решающей, подавляющей (прибавляя сюда же и вину США).

Возможно, позднейшие поколения советских историков находились под влиянием схемы Тарле. Оценивая предвоенную обстановку, Евгений Викторович перебрал, казалось бы, все сложившиеся комбинации интересов: Сербии, Австрии, России, Германии, Англии и Франции, не забыл даже об Италии.

И лишь об интересах США, как важнейшей причине войны, он не обмолвился при анализе тех дней ни словечком.

Почему уж, сказать не могу…

Зато Тарле раз за разом утверждал, что начать войну стремилась и Антанта, и австро-германский блок, но летом 1914 года её выгодно было начать только Германии.

Надеюсь, что мной сказано достаточно для того, чтобы сделать вывод обратный…

Конечно, особенно Австро-Венгрия была не прочь решить свой конфликт с Сербией силой. Но только с Сербией! В войну с Россией Австрии ввязываться не хотелось.

Зато, скажем, Россия…

Хотя при чём тут Россия Ломоносова, Суворова и Ивана Безымянно-великого? Не Россия, а её «национально мыслящая» нью-бердичевская «элита» тщательно заботилась о том, чтобы в нужный момент разгорающегося военного пожара в нужном месте хватило идейного «керосина» для «тушения» этого пожара.

Вот лишь три предвоенных эпизода…

27 декабря 1912 года… Сазонов в Петербурге заявляет сербскому послу: «Сербы победят Австрию (Ого! – С. К.) и будущее принадлежит им». Причём Сазонов передавал сербу совместное франко-русское мнение, и оно к лету 1914 года дезавуировано не было. Французский посол Морис Палеолог уверял начальника канцелярии Сазонова барона Шиллинга: «Никогда Россия и Франция не были в лучшем положении, чем теперь»…

Апрель 1913 года… Тот же Сазонов подстрекает очередных сербских гостей: «Вы, сербы, должны работать для будущего времени, так как вы получите от Австрии много земель».

А вот уже февраль 1914 года… Теперь уже сам Николай II обнадёживает сербского премьера Пашича: «Для Сербии мы всё сделаем».

Читаешь такое, и на языке вертится вопрос: «А что вы готовы сделать для России?».

Нет, и у академика Тарле, и у многих других «зеркало» анализа оказывалось, увы, кривым. Реальные грехи Германии в нём неимоверно выпячивались. Грехи же Антанты съёживались, выглядели мелкими. А бородка дяди Сэма вообще терялась. Германия в таком «зеркале» воинственно надувала щеки, а Антанта испуганно таращила глаза.

Но не так оно было на деле…

Показательно, что местами вполне проницательная Барбара Такман вдруг «простодушно» доверилась свидетельству Дэвида Ллойд Джорджа, который позже утверждал, что банкиры и бизнесмены приходили-де в ужас при мысли о войне, а управляющий Английским банком, посетив сэра Дэвида в субботу 1 августа, информировал-де его: «Сити решительно выступает против нашего вступления в войну».