В решении Ельцина сказались его плюсы и минусы. С одной стороны, трудно понимаемая им духовная суть происходящего, некоторая несамостоятельность, неспособность подняться до уровня исторических событий, с другой – доступность голосу разума, решительность после того, как он что-то осознал и начал действовать.
17 июля, пятница
Историческая дата. Состоялось захоронение останков царя, царицы, детей и приближённых. Ельцин произнёс прочувствованную речь. В аэропорту, когда Ельцин сходил с самолёта по трапу, он оступился и с трудом сохранил равновесие, чуть не упал. Весьма символично. На церемонии присутствовало много представителей династии Романовых, но не было тех троих, кто больше остальных претендует на престол. Они отказались от участия после того, как им было отказано в сооружении особого императорского помоста, где они бы стояли во время захоронения.
Ельцин «подвёл» многих политиков. Ориентируясь на него, они тоже заявили о нежелании ехать на церемонию. Лужков сослался на занятость в связи со Всемирными юношескими играми, Черномырдин отрезал: «Там нечего делать», в таком же духе выразился председатель Совета Федерации Строев… Сейчас они, конечно, жалеют, что разошлись с президентом.
Обращаясь назад, в новейшую историю, должен сказать, что автор этих строк был первым из официальных лиц новой России, кто посетил Романовых в Париже и старался осуществить их визит в нашу страну. Это было 25 июня 1991 г. Свой визит я описал в «Литературной газете» (10 июля 1991 г.). Привожу текст полностью.