Политическая культура древней Японии

С течением времени в восприятии (описании) тэнно происходят значительные изменения. Они не касаются ограничений на лицезрение тэнно, но начиная приблизительно с VIII в. тэнно практически никогда ничего «не видит» сам. То есть взгляд тэнно перестает быть верификатором происходящего. В значительной степени это связано, вероятно, с тем, что он теряет функцию движения, и (в тенденции) всегда пребывает в сакральном центре — дворце. Кроме того, усложнившаяся система управления ставила между тэнно и социумом посредников в лице соответствующих должностных лиц, так что вся чиновничья пирамида представляла собой скорее иерархию «слушающих», чем «видящих». И находившийся на вершине этой пирамиды тэнно видел меньше всех остальных. В связи с этим вместо «утраченного» зрения особое развитие получает у тэнно слух. Высочайшие указы очень часто начинаются таким образом: «Услышали Мы, что…». То есть указ, имеющий, на первый взгляд, форму монолога, является на самом деле формой диалога, в котором излагаются слова обоих его участников.

К царю мало применим глагол «слушания», во всяком случае официальные источники не акцентируют эту функцию его поведения, ибо такой модус поведения предполагает некоторую форму диалога, т. е. наличие обратной связи, идея которой, судя по всему, была чужда имиджу царя. Царь выслушивает церковную службу («литоргию», «понахиды»), т. е. это такое слушание, которое не предполагает собеседника. В крайнем случае он выслушивает советы иерархов, но другие его подданные предстают при нем как бы почти безгласными. Они задействованы в политической «массовке», их роль — оттенить единственно правильное мнение, исходящее от царя. Царь выслушивает не столько советы, сколько донесения (в основном, от гонцов с полей сражений и послов), на основе которых он принимает решение. Отсутствие (ослабленность) функции слушания как составной части диалога отражает более общую ситуацию российского способа управления, которая представляет собой систему с ослабленной обратной связью. Эта обратная связь проявляется, по преимуществу, в условиях жесточайших кризисов власти. В условиях малой разработанности такой связи в обычной жизни она принимает свою наиболее раннюю, «примитивную» форму — выслушивание царем мнения «народа» в случае прямой апелляции к нему.

Царь видит и видим, хотя это происходит и не каждый день. Подданные имеют возможность наблюдать царя в особых случаях, хотя особых запретов на его лицезрение, похоже, не существовало^[793]. Повествуя о победоносном возвращении Ивана IV после окончания казанской компании, составитель «Степенной книги» отмечает: «И все велико благодарение Богу воздаваху и царю, яко победителю, дары и благодарение приношаху; и вси паче солнечного сияния просвещахуся радостию, насыщахуся царского зрения».^[794] Само лицезрение царя, считают составители летописи, способно поднять воинский дух его полков^[795]. Подданные имеют возможность видеть царя и во время наиболее значительных праздников. Более того, лицезрение царя, даже на значительном расстоянии, ассоциировалось с возможностью исполнения желаний^[796]. Лицезрение царя — большая честь (наложение опалы предполагало, что опальный не имеет права являться к царю и видеть его), которая подразумевает и обязанность служить ему.^[797]

Речевая функция. При описании поведения правителя летописи наибольшее внимание уделяют его речевому поведению.

Это связано с тем, что коммуникация является основным его свойством, обязанностью и «профессией». Это утверждение носит, по всей вероятности, универсальный характер. Вопрос состоит в том, с кем общается правитель и в каких формах протекает этот коммуникативный процесс.

Основной формой, в которой реализуется речевая деятельность тэнно, являются его указы. Эти указы бывают как устными, так и письменными, но количество письменных указов безусловно превалирует, что говорит об общей ориентированности японской политической культуры на управление с использованием письменного канала информации. При этом обычным для записей хроник является приведение текста указа полностью, т. е. цитирование. Многие указы тэнно являются юридическим документом, они не имеют строго ограниченного во времени и пространстве ситуативного характера, направлены на изменение базового законодательства, предназначаются для того, чтобы все чиновники руководствовались ими в своей повседневной деятельности, в связи с чем эти указы сводятся затем в особые сборники, дополняющие основной корпус законов.

Как это ни странно, но, согласно официальным источникам, функция прямой речи у царя выявлена слабо. Царь часто отдает различные распоряжения, но обычно они принимают в летописи форму косвенной речи, поскольку имеют сугубо ситуативный и ограниченный во времени характер (например, такому-то явиться туда-то, сделать то-то).