Политическая культура древней Японии

Буддийские монахи и послушники [во время церемоний] Юима[109] и Сайсё:[110]— все были собратьями в постижении пути бедности. Помимо чаши для сбора подаяния они не имеют других средств к существованию. Однако от года к году все больше процветают буддийские иерархи, наживаясь за счет жертвоприношений от слушателей [их проповедей][111]. Стало обычаем приглашать монахов и иных достойных людей, выставляя горы пищи и проливая реки вина[112]. Это противоречит буддийским уставам, и наносит вред священной культурности.

Смиренно высказываю пожелание, чтобы вновь дали наставления буддийским иерархам и немедленно установили на всё [вышеупомянутое] запрет. Позволю себе заметить, что когда высшие не являют собой примера благочестия, низы естественно впадают в заблуждение и отступают [от добра][113]. Если аристократы и высшие чиновники встанут на стражу закона, а монахи будут следовать своим уставам, то источник прояснится, и поток сам по себе станет прозрачным[114]. Исправляя явное, непременно изменим к лучшему и сокрытое.

3. Нижайше прошу издать государев указ по всем провинциям, чтобы наделяли подушными земельными участками согласно реальному количеству жителей

[Ваш] подданный почтительно обратился к налоговым реестрам всех провинций, и оказалось, что более половины [податного] населения уже скончалось. Тем не менее, наместники провинций выделяют подушные земельные наделы[115] строго в соответствии со «счетными списками». Согласно им определяют количество установленный «рисовой ссуды»[116] и размеры натуральных налогов. [В результате] живые обрабатывают свои поля и платят огромные налоги, тогда как поля умерших тайком продаются и, естественно, не возделываются[117]. [Получается, что] основная идея выделения наделов и определения [размеров] налоговых поступлений утрачена.

Когда досконально проверил эти сведения, стало ясно, что государственные подушные земельные наделы распределяли, чтобы собирать налоги. Однако сейчас с полями уже совершены фальсификации, и в итоге поступления [в казну] уменьшаются. Управители провинций опираются на несоответствующие реалиям правила выделения земельных наделов, а богачи сосредотачивают в своих руках всё больше плодородных угодий. Это не только причиняет огромные убытки казне, но и приносит вред управлению провинциями. Во всех провинциях следует проверить реальное количество населения и [в соответствии с ним вновь] перераспределить подушные земельные наделы. Оставшиеся поля наместники провинций должны превратить в государственные и распределять по своему усмотрению с тем, чтобы при взимании поземельного налога^[118], доход был предназначен для [уплаты] налогов за несуществующий народ. Остальной рис хранить на [провинциальных] складах, сделав его собственностью [государства].

Если сейчас приблизительно подсчитать число полагающихся выплат, то окажется, что доходы от налогов с мест, где население возросло, возрастут в три раза. И государству выгода, и у народа не будет хлопот. Если всё это будут осуществлять управители провинций, то препятствий быть не должно. Однако это противоречит прежней практике и, возможно, вызовет у народа недоумение. Почтительно прошу во всех провинциях издать государев указ и начать приводить его в исполнение в порядке эксперимента.

4. Нижайше прошу увеличить довольствие для учащихся университета

[Ваш] подданный почтительно докладывает:

«Путь управления государством зиждется на [отборе] мудрых и способных, а основой отбора мудрых является школа»[119]. Поэтому мудрые государи древности непременно создавали школы[120], где воспитывали добродетель и чувство долга, изучали искусство канона и объясняли смысл общепринятой этики.

Согласно «Чжоу ли», [когда] достойнейшие из высших сановников преподносили государю послания, он почтительно принимал их, потому как почитал Дао и уважал благородных мужей[121].

[Когда] почтительно ознакомился с древними записями, [то узнал, что] университет при государевом дворе впервые был основан в годы Тайхо:[122]. Вплоть до годов Тэмпё:[123] Правый министр Киби-но Асоми [Макиби] преподавая самолично, возвеличивал науки и искусства. Всего четыреста студентов обучались [в университете][124] по шести направлениям: классический канон; исторические труды; законы; математика, разговорный язык и письмо.